МОСКОВСКИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ НАУЧНЫЙ ФОНД
А.И. Аврус
ИСТОРИЯ
РОССИЙСКИХ
УНИВЕРСИТЕТОВ
Очерки
Москва
2001
П
рограмма «Межрегиональные исследования в общественных науках» существует с апреля 2000 года и реализуется Московским общественным научным фондом, Министерством образования РФ, Институтом перспективных российских исследований им. Кеннана (США) при содействии Корпорации Карнеги в Нью-Йорке (США) и Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров (США).
Программа призвана способствовать расширению сферы научных исследований российских ученых-обществоведов, повышению качества фундаментальных и прикладных исследований в области общественных и гуманитарных наук, развитию уже существующих научных школ и становлению новых научных коллективов в области общественных и гуманитарных наук, обеспечению тесного взаимодействия российских ученых с их коллегами за рубежом и в странах СНГ.
Введение
У
ниверситетское образование существует в Европе свыше 900 лет, а в России — около 300. Университет является одним из самых долговечных и плодотворных созданий европейского гения. Он сыграл выдающуюся роль в развитии европейской цивилизации, в становлении современной науки во всем мире. Значение университетов непрерывно растет, несмотря на неоднократные попытки объявить их устаревшими, прекратить их существование или превратить в обычный тип высших учебных заведений.
В России возникла и сложилась самостоятельная университетская система, роль и место которой в жизни российского общества еще не получили всестороннего освещения. А без этого невозможно ни реформирование университетов, ни приведение их деятельности в соответствие с требованиями современности.
В предлагаемых очерках объектом рассмотрения предстает университетская система России от ее зарождения до сегодняшнего дня. Мы попытаемся выявить закономерности создания университетов в России, общее в них с европейскими университетами и особенности, присущие только российским университетам, проследить этапы их развития. Предметом нашего рассмотрения будет сам университет, его внутренняя жизнь и взаимоотношения с окружающим миром.
Хотя история российских университетов насчитывает почти 300 лет и большинство отечественных ученых-историков сосредоточено в университетах, до сих пор нет обобщающих трудов, посвященных всей их истории. Значительная часть отечественных авторов и авторских коллективов, начиная с середины XIX в. и до сегодняшнего дня, выпускала свои труды к юбилейным датам в жизни того или иного университета. Эти книги носили популярный характер, в них основное внимание уделялось описанию состояния университетских объектов и подразделений ко времени юбилея. Исторические очерки в подобных изданиях часто не носили исследовательского характера, хотя в их написании участвовали историки (см. от “Столетнего юбилея императорского Московского университета”, вышедшего в свет в 1855 г., — до “Харьковского государственного университета”, который был издан в 1980 г. в связи со 175-летием этого университета).
Первые научные исследования по истории российских университетов появились во второй половине XIX в., и среди них следует, прежде всего, отметить публикацию профессора Киевского университета В. Иконникова “Русские университеты в связи с ходом общественного развития”, помещенную в “Вестнике Европы” (1876, №9-11). Автор предпринял одну из первых попыток проследить развитие университетской идеи в России и ее воплощение в жизнь на протяжении полутора веков. Он рассматривал историю университетов в тесной связи с общественной жизнью страны и, являясь человеком либеральных взглядов, негативно оценивал правительственную политику в отношении университетов в конце царствования Александра I и в правление Николая I и с удовлетворением отмечал положительные сдвиги при Александре II.
В последующие годы было сделано еще несколько попыток дать обзор истории российских университетов (Ферлюдин П.И. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Вып.1. Академия наук и университеты. Саратов, 1893; Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения:1802-1902 гг. СПб, 1902; Разумовский В.И. К истории университетов и медицинских факультетов. СПб, 1910 и др.). Особенно следует выделить очерк П.Н. Милюкова “Университеты России”, помещенный в т.68 Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза — И.А. Ефрона (СПб, 1902). В этом очерке подробно описывалось развитие российских университетов до конца XIX в., содержался богатый фактический и статистический материал.
Из частных сюжетов университетской истории наибольшее внимание уделялось студенческому движению: Выдрин Р.И. “Основные моменты студенческого движения в России”, Мельгунов С.П. “Из истории студенческих обществ в русских университетах”, Носалевич М.И. “Материалы для истории студенчества Харьковского университета за 100 лет (1805-1905 гг.)” и др.
После революции 1917 г. истории российских университетов несколько десятилетий не уделялось должного внимания, ибо сама судьба университетов до начала 30-х гг. висела на волоске. В 20-40-е гг. вышло несколько книг очерково-юбилейного научно-справочного характера. И только в 50-е гг. интерес к этой проблематике вновь оживился, что в значительной степени было связано с юбилейными датами Московского, Казанского, Харьковского, Саратовского университетов, отмечавшимися в те годы. Одной из первых была опубликована статья известного историка Е. Н. Городецкого “Советская реформа высшей школы 1918 г. и Московский университет” (Вестник МГУ, 1954, №1). В последующие годы главное внимание советских историков было обращено на изучение отдельных периодов в истории российских университетов, в основном в XIX в. Необходимо отметить труды А. Е. Иванова, Г.И. Щетининой, Р.Г. Эймонтовой. Все они начинали с публикаций статей, а завершали свои исследования солидными монографиями, представляющими существенный вклад в историографию российских университетов. Их трудами обеспечено наиболее глубокое изучение истории отечественных университетов периода второй половины ХIХ в. — начала ХХ в. В 1998 г. началась публикация многотомной монографии Ф. В. Петрова, посвященной российским университетам в первой половине XIX в.
Как бы подводя некоторые итоги изучению отечественного высшего образования до 1917 г., коллектив авторов выпустил в 1995 г. книгу “Высшее образование в России: очерк истории до 1917 г.” Монография содержит много интересного фактического материала, большую ценность представляют приложения. Однако специально университетам посвящена только одна глава книги, и поэтому многие аспекты университетской жизни лишь обозначены в тексте.
В отечественной литературе до последнего времени главное внимание уделялось фактически побочной проблеме: отношению университетов к общественной жизни и освободительному движению, а внутренняя жизнь университетов не удостаивалась научного анализа. Не случайно, больше всего публикаций было посвящено студенческому движению. Вся история университетов в царской России рассматривалась как непрерывная конфронтация их с самодержавием и искусственно разделялась на досоветскую и советскую части, отрицали наличие общих университетских традиций, советский период изображали только в восторженных тонах.
Следует при этом подчеркнуть, что до сих пор вышла только одна крупная монография профессора Ш.Б. Чанбарисова, в которой приведен обширный и интересный материал о развитии университетской системы с 1917 г. до конца 30-х гг. (Формирование советской университетской системы. М., 1988 г.) Однако автор несколько тенденциозно оценивал этот период университетской истории, выступал апологетом всей политики большевиков в университетском вопросе.
Во второй половине 90-х гг. в связи с проблемами серьезных преобразований в системе высшего образования интерес к истории университетов значительно возрос. Об этом свидетельствуют: выпуск 5 сборников статей “Российские университеты в ХVIII — ХХ веках” в Воронежском университете, появление полиграфического шедевра “274 лет. Санкт-Петербургский государственный университет. Летопись. 1724-1999”, публикация ряда книг с очерками о ректорах и профессорах Московского, Саратовского, Томского университетов, брошюры и статьи ректора МГУ В. Садовничего, поднимающие многие проблемы университетской жизни и университетских традиций, монография В. А. Соломонова “Императорский Николаевский Саратовский университет. История открытия и становления (1909-1917)”, защита нескольких диссертаций по сюжетам истории университетов. (Подробнее см.: Список источников и литературы.)
Отдельные моменты истории отечественных университетов отражены были в ряде историко-партийных исследований, но в них, в основном, явно односторонне оценивалась роль Ленина и партии большевиков в развитии университетского образования в нашей стране.
Таким образом, можно сделать вывод, что многие аспекты истории российских университетов еще не получили достаточной научной разработки, а весь путь их развития не прослежен.
В то же время анализ имеющейся источниковой базы: опубликованные документы, мемуары, переписка, дневники, периодическая печать, наличие большого корпуса неисследованных архивных материалов позволяет сказать, что создание серьезного научного труда о всей почти трехвековой истории российских университетов вполне реально в ближайшем будущем.
Имеется множество определений университета как особого типа высшего учебного заведения. Средневековые юристы употребляли термин «университет» для обозначения всякого организованного союза людей, всякой корпорации. Учебные же заведения университетского типа первоначально назывались studium generale. Это означало, что данная школа предназначалась для учителей и учащихся всех государств, а приобретенные в ней ученые степени признавались во всех странах западного христианства. Кроме того, употреблялись термины для обозначения университетов: universitas studii (ученая корпорация) или universitas magistrorum et scholarium (корпорация магистров и учащихся). Окончательное утверждение термина университет произошло в Германии в конце ХIV века. Тогда же стали употреблять и другое название университета alma mater.
Большинство авторов, начиная с ХVII-ХVIII вв., отмечали, что университет отличался от других высших учебных заведений. Суть этих различий четко сформулировал известный английский мыслитель Дж. Милль в трактате “Об университетском воспитании”: “Университет не есть место профессионального воспитания. Университеты предназначаются не для того, чтобы поучать знанию, нужному людям для какого-нибудь специального способа приобрести средства к существованию. Цель их состоит не в том, чтобы приготовить только искусных юристов, медиков, инженеров, а чтобы приготовить способных и образованных людей. Университет должен быть местом свободного мышления.” Поэтому в университете основное внимание уделялось глубокому освоению фундаментальных наук, воспитанию людей, готовых заниматься исследовательской работой.
В научной и популярной литературе отмечается, что есть два типа высших учебных заведений: специальные, готовящие своих выпускников к работе по определенной профессии, и университеты, которые, как отмечает СИЭ, ведут подготовку по всей совокупности дисциплин, составляющих основы научного знания. Очень емкий ответ на вопрос: что такое есть университет? Давался в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона: “Университет — высшее учебное заведение, которое, имея целью свободное преподавание и развитие всех отраслей науки, независимо от их практического приложения, пользуется вместе с тем, под контролем правительства, широким самоуправлением и предоставляет слушателям значительный простор в выборе и направлении своих научных занятий и частной жизни”. Из сказанного можно сделать вывод, что главные отличия университетов от других типов высших учебных заведений должны состоять, во-первых, в тесной связи преподавания с научной деятельностью и участием в ней всех студентов, во-вторых, в наличии широкого самоуправления, в-третьих, в освоении студентами фундаментальных знаний и, наконец, в свободе преподавания и в свободе выбора студента.
До сих пор трудно точно установить, когда появился первый университет в Европе. В 1888 г. было решено отметить 800-летие Болонского университета, хотя эта дата приблизительна. С тех пор в исторической литературе указывается, что университеты в Европе возникли в конце ХI - начале ХII в.
Университеты зародились в Европе в период феодальной раздробленности и явились одним из мощных и долговременных инструментов ее интеграции, не потерявших этой роли и в конце ХХ в. Университеты возникли в Европе как носители и распространители знаний, как корпорации студентов и преподавателей для ограждения от насилия извне, для защиты своих интересов.
Но они никогда не ограничивались этими узкими рамками. Во-первых, в университеты стекались жаждавшие знаний молодые люди из многих государств Европы, и в университетских стенах они образовывали единое братство без всяких национальных и государственных различий; во-вторых, университеты имели почти одинаковые программы на одноименных факультетах, обучали по одним и тем же учебникам, выдавали дипломы и свидетельства, признававшиеся по всей Европе; в-третьих, у преподавателей и студентов был единый язык — латынь, они прекрасно понимали друг друга, в какой бы стране не учились; в-четвертых, университеты в ХI-ХV вв. объединяло духовное родство — приверженность к католицизму. Поэтому университеты, не менее, чем развитие торговли, экономические и политические взаимосвязи, способствовали тому, что европейские народы осознавали свою принадлежность к одной цивилизации. Благодаря университетам в Европе распространилась культура, основанная на разуме и праве.
Первоначально в Европе возникло два типа университетов: болонский и парижский. Первый был образован студентами, прибывшими в Болонью из многих стран для изучения римского права. В городе собиралось до 10 тыс. приезжавших учиться и не имевших прав горожан. Студенты стремились оградить себя от посягательств на их права городских властей, обеспечить нормальные условия жизни, заключать контракты с теми преподавателями, которые могли дать им наилучшие знания. Поэтому такой тип университетов назывался студенческим, в нем все дела решались студентами, из их числа избирался ректор. В Париже университет возник вокруг теологических школ, преподаватели которых решили объединиться для защиты своих интересов. В Парижском университете решающую роль играли магистры, обучавшие студентов. Появившиеся затем университеты или полностью шли по пути одного из вышеназванных, или образовывали смешанный тип. При этом в Южной Европе преобладали университеты болонского типа, а в Центральной и Северной — парижского.
Остановимся на некоторых особенностях организации и внутренней жизни средневековых университетов. Прежде всего, появление университетов было вызвано потребностями развития европейского общества в ХI-ХIII вв., когда возникла необходимость в получении юридических, медицинских, теологических знаний и подготовке соответствующих кадров; затем основание большинства университетов в Южной Европе происходило стихийно, а в Центральной и Северной Европе при активном участии светских и духовных правителей, особенно папства; кроме того, ряд университетов (в Кембридже, Падуе, Лейпциге и др.) возник в результате конфликтов части студентов и преподавателей более старых университетов (Болонья, Париж, Оксфорд и т.д.) с местными властями и перемещения в другие города.
Обычно тот или иной университет славился своими преподавателями в определенной отрасли знаний и, соответственно, там получал особое развитие один из факультетов (факультеты впервые упомянуты папой Гонорием III в связи с правами, предоставленными Парижскому университету в 1219 г.): так, в Болонье и Неаполе особенно сильными были юридические факультеты, в Париже — теологический, в Монпелье и Саламанке — медицинские и т.д. Всего в средневековых университетах насчитывалось 4 факультета: медицинский, теологический (богословский), юридический, свободных искусств (артистический). Первые три считались высшими, а последний — низшим. Студенты высших факультетов могли быть одновременно преподавателями на факультете свободных искусств. Факультет рассматривался первоначально как совокупность магистров определенной отрасли знаний; каждый из них был независим, имел во главе декана и свою печать.
Учеба в университете считалась настолько трудным делом, требовавшим всех сил учащих и учащихся, что они давали обет безбрачия. В матрикулах Венского университета есть характерная запись против имени одного профессора: “впав в безумие, женился”. Основная масса преподавателей университетов имела духовные звания и строго соблюдала все требования католической веры.
В ХIII веке появились в университетах первые коллегии (колледжи), представлявшие первоначально общежития, организованные духовными орденами для своих посланцев в университетах. Там монах-школяр получал жилье, одежду, пищу, книги. Постепенно в колледжах стали жить также магистры и профессора, в них переместилась значительная часть учебного процесса. Одним из самых знаменитых стал колледж при Парижском университете, открытый в 1257 г. каноником Робертом де — Сорбонн для окончивших факультет свободных искусств и решивших посвятить себя изучению теологии. Доктор теологии мог жить в Сорбонне всю жизнь, а остальные — не более 7 лет.
Кроме деления по факультетам и колледжам, в университетах существовало разделение студентов по нациям, во главе нации стоял прокуратор, избиравшийся магистрами артистического факультета, а 4 нации выбирали общего главу — ректора. Постепенно ректор объединил под своим началом весь артистический факультет, а затем и весь университет. В Парижском университете этот процесс завершился к середине Х1У в., и ректор стал управлять университетом, опираясь на поддержку королевской власти, сделавшись независимым от городских властей и канцлера Собора Парижской богоматери.
Обучение в средневековом университете включало в себя: слушание лекций, участие в диспутах и репетициях, защиту диссертаций и сдачу экзаменов. Лекции делились на ординарные и экстраординарные (соответственно и профессора были ординарные и экстраординарные); это зависело от того, какую книгу читали на лекции. Кроме того, ординарные лекции читали до обеда, их нельзя было прерывать вопросами. Экстраординарные лекции читались после обеда, в праздничные дни, более бегло, могли прерываться вопросами, профессор не обязательно должен был быть одетым по форме (длинный подрясник без разрезов, с поясом, длинный плащ с прикреплявшейся шапкой в виде башлыка, все это обычно темного или серого цвета). Ординарный профессор мог читать и экстраординарные лекции, но не наоборот. В Парижском университете профессор должен был говорить текст лекции свободно, а не читать его, тем более диктовать. Запрещалось даже повторять текст, за исключением особо трудных мест.
В основе средневековых знаний лежало изучение двух комплексов наук, установленных еще в эпоху античности: тривиума (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиума (астрономия, арифметика, музыка, геометрия). Эти науки расшифровывались следующим образом: грамматика говорит, диалектика учит истине, риторика украшает речь, музыка поет, арифметика считает, геометрия взвешивает, астрономия изучает звезды.
После завершения обучения на факультете свободных искусств, сдачи экзаменов и участия в нескольких диспутах студент получал степень бакалавра искусств, имел право носить круглую шляпу без полей и поступать на один из высших факультетов. Здесь степень бакалавра требовала еще трех лет учебы и соответствующих испытаний, бакалавр искусств мог получить ее за два года. Бакалавр производился в лиценциаты через несколько лет занятий и новых испытаний. Лиценциат после нескольких лет преподавания и особого экзамена становился магистром. Получение степени магистра и доктора превращалось в многодневную церемонию: надо было выступить с речью перед факультетом, прочитать лекцию, выдержать диспут (так в 1304 г. Дунсу Скотту, пришедшему на диспут в Париж из Оксфорда, пришлось выслушать 200 контртезисов, которые он сразу повторил по памяти в правильном порядке и на каждый дал достаточно убедительный ответ), дать обед для профессоров и каждому из них сделать подарок. Поэтому докторских защит было мало, и многие лиценциаты получали профессорские права. Магистр и доктор имели разрешение носить широкополый берет и особое кольцо на руке. Были и так называемые печатные доктора, получавшие докторские степени от пап и королей в виде печатей. Такие доктора университетами не признавались за настоящих.
Учебный год в средневековых университетах обычно начинался 19-20 октября и длился до 7 сентября (семестры появились в немецких университетах в ХУ в.), затем шли большие каникулы. Кроме того, занятий не было две недели в связи с Пасхой, 11 дней на Святках, по четвергам на тех неделях, в середине которых не было праздников. По субботам обычно проводились диспуты: кто-то из магистров говорил вступительную речь и предлагал тезисы для обсуждения. Из числа присутствовавших, желавшие, прежде всего магистры, возражали и выставляли свои контртезисы. Диспуты нередко принимали такие острые формы, что приходилось ставить барьеры.
В средневековых университетах трудно было проложить четкую грань между учителем и учеником: бакалавр учился у магистров в высших факультетах и учил студентов артистического, даже магистр низшего факультета, чтобы приобрести ученую степень по высшему, становился студентом. Преподаватели и студенты часто были близки по возрасту, являлись духовными лицами, жили на доходы от церковных должностей, которые сохранялись за ними согласно папской привилегии. Они вели одинаковый образ жизни, жили вместе в колледжах и общежитиях, а на диспуте студент мог побить бакалавра и даже магистра как в споре, так и физически.
Если в ХI-ХIII вв. университеты появлялись и развивались в странах Западной Европы, а представители знатных семей из Центральной и Восточной Европы ездили получать университетское образование в Болонью и Париж, то в ХIV в. потребности развития экономики и культуры вызвали необходимость открытия университетов в новых регионах. В 1346 г. начал свое существование Пражский университет, вскоре же ставший одним из лучших, а вслед за ним появились университеты в Вене, Кракове, Пече и т.д. В ХV-ХVIII вв. в связи с возникновением в ряде стран Академий занятия наукой переходили туда, роль университетов как научных центров снижалась, авторитет их падал. К тому же выявились и слабости университетов: плохое преподавание, падение дисциплины, анахронизм с некоторыми привилегиями и т.п. Особенно в тяжелом положении оказались итальянские университеты, в которые перестали ездить учиться из Германии и Восточной Европы, где открылось много местных университетов.
Падению авторитета университетов способствовало и то, что исчезал их наднациональный характер, образование начинало приобретать национальный оттенок, латынь перестала быть общим языком, католическая церковь находилась в состоянии раскола, т.е. духовное единство Европы отошло в прошлое. Появились католические и протестантские университеты. Исследователи отмечают, что в позднее Средневековье меняется социальный состав студенчества, а вместе с ним и образ жизни многих студентов. Образование становится нужным и для служебной карьеры, поэтому в университетах появилось много выходцев из аристократической среды, обладавших большими средствами, ведших разгульный образ жизни.
В ХV-ХVIII вв. многие крупные мыслители пытались выдвинуть свои проекты преобразования университета, но в большинстве случаев они оставались на бумаге. И только в начале ХIХв. в Пруссии великий ученый А. Гумбольдт провел объединение Берлинского университета с Королевской академией, в результате был создан университет, в котором обучение неразрывно связано с исследованием. Этот тип университета оказал большое влияние на все университетское образование в ХIХ и ХХ вв. Основные принципы такого университета: свобода преподавания и свобода учения. Первая означает, что каждый преподаватель имеет право выбирать методы, системы для свободного исследования, а вторая — право студента учиться в университете под руководством любых профессоров.
Глава 1. Начало университетского образования
в России (XVIII век)
1. 1. Академический университет
В
России настоящее высшее образование появилось в ХVIII в., но идея необходимости создания университета возникла раньше. Участившиеся связи с европейскими странами, знакомство с состоянием там образования и науки привели правителей страны к выводу о желательности открытия университета в России. Надо подчеркнуть, что в России вопрос о создании университетов ставился властью, решался сверху, а не возникал из потребностей общества. Впервые реальные шаги в этом направлении были сделаны Борисом Годуновым, который в 1600 г. отправил в Германию Иоанна Крамера с целью отыскать там и привезти в Москву профессоров. Однако резкое противодействие духовенства заставило Годунова отказаться от этой затеи. Вскоре после вступления в Москву Лжедмитрий I высказался за создание университета, но реализовать свои планы не успел. Писатель С. Залыгин в одной из своих статей в журнале “Новый мир” отмечал, что запоздание с открытием университетов обошлось России слишком дорого, стало одной из причин ее общей отсталости от Европы.
Авторы монографии “Высшее образование в России” (М., 1995) пытаются доказать, что уже в ХVII в. в России было 12 вузов, непонятно, на каком основании относя к их числу школы при монастырях, лекарскую и посольскую школы и даже Юрьевский университет, хотя Юрьев (Тарту) в ХVII в. не входил в состав России. На самом деле, на наш взгляд, к высшим учебным заведениям можно причислить лишь Славяно-греко-латинскую академию, открытую в Москве в 1685 г. Но это было узкоспециальное учебное заведение, готовившее кадры для распространения и защиты догматов православия. А университет, согласно определению В.Даля, — высшая школа, учебное заведение первой ступени, по всем отраслям науки.
Вопрос о начале университетского образования в России до сих пор принадлежит к числу дискуссионных: долгие годы считалось, что начало университетскому образованию положил Московский университет, а существование в Петербурге Академического университета по тем или иным причинам замалчивалось или упоминалось вскользь. И только в 70 — 80-е гг. ХХ в. исследования Е. С. Кулябко, Л. С. Семенова, Ю.Д. Марголиса, В. А. Тишкина позволили показать подлинное значение Академического университета. Но и после этого в трудах некоторых московских историков, например, А. Ю. Андреева, продолжаются попытки принизить роль Академического университета.
Историю российских университетов надо начинать с 28 января 1724 г., когда Сенат принял Указ об учреждении Академии Наук с университетом и гимназией. Об этом свидетельствует Постановление Правительства Российской Федерации от 1 ноября 1997 г. о праздновании в 1999 г. 275-летия Санкт-Петербургского университета.
Как же происходило создание первого российского университета? Петр I в переписке с известным немецким ученым Вольфом (1720-1721 гг.) выработал основные организационные принципы российских университетов: совместное существование Академии наук, университета и гимназии, академики одновременно являются и профессорами университета, выпускники гимназии поступают в университет, который не только служит развитию науки, но широкому распространению научных знаний и т.д. Д. И. Менделеев считал, что император опирался, прежде всего, на голландский опыт, где академии и университеты тогда существовали совместно. По поручению Петра I лейб-медик Блюментрост 24 января 1724 г. представил императору регламент устройства Академии наук и при ней университета и гимназии. После изучения документа царем он был рассмотрен на заседании Сената и последовал Указ от 28.1.1724 г. Для содержания Академии наук и университета предназначались налоги с городов Нарвы, Дерпта, Пернова и Аренсбурга.
Сразу же встал вопрос о приглашении преподавателей из-за рубежа в связи с отсутствием отечественных кадров. Граф Головкин и князь Куракин вели переговоры со многими учеными в Европе, приглашая их преподавать в Академическом университете (АУ). Переговоры шли трудно, требования профессоров неоднократно менялись, многие из них боялись ехать в неведомую холодную страну. Петр I не дожил до открытия своего детища, которое состоялось уже при Екатерине I, издавшей 21 декабря 1725 г. Указ, который заканчивался словами: “И сей указ велите в народ публиковать, дабы о той академии всяк ведал, и имел бы тщание отдавать в разные науки детей своих и свойственников”.
Первоначально удалось пригласить 17 профессоров, прибывших в 1725 г. в Петербург, чтобы совмещать занятия наукой в Академии с преподаванием в университете. Но оказалось, что отсутствовали студенты, ибо в России не было подготовленных для слушания университетских лекций молодых людей, тем более, что требовалось знание латыни и современных европейских языков, так как на них велось все преподавание, ибо профессора не знали русского языка. Тогда было решено вызвать молодых людей, посланных при Петре I учиться за границу. Таким образом удалось отобрать 8 студентов, которым 17 профессоров должны были читать лекции. Среди первых профессоров Академического университета необходимо упомянуть математика Н. Бернулли, астронома И. Делиля, правоведа Х. Гольдбаха, физика Г. Бюльфингера, физиолога Я. Германа. В январе 1726 г. началась учеба в университете и чтение профессорами публичных лекций. Первым русским студентом АУ, по списку, числился Филипп Анохин, отозванный из Германии. Из-за недостатка студентов профессора ходили на лекции друг к другу, были попытки организовать публичные лекции по физике и анатомии с демонстрацией опытов, но и их плохо посещала публика.
Наполнение АУ студентами было самой сложной проблемой за весь период его существования, ее пытались решать разными путями: отзывом из-за границы, направлением учащихся духовных академий и семинарий, которые часто оказывались неподготовленными воспринимать науку, открытием доступа в университет для всех сословий, кроме крепостных и т.д. Но это не дало желаемых результатов, число студентов оставалось незначительным, отмечались годы, когда отсутствовали наборы и выпуски. Это было связано и с нежеланием дворянства отдавать своих детей в университет, и с большей престижностью военной карьеры, и с перенесением при Анне Иоанновне столицы из Петербурга в Москву, и с недостаточным развитием в России среднего образования. Так, в 1765 г. из 18 студентов половина заявила, что непригодна к учебе и просила отпустить из АУ. Один из них писал в заявлении ректору: “Много времени почти без всякой пользы препроводил, так как натуральной остроты к наукам не имею; совершенно знаю, что никакой пользы наукам в академии принести не могу, хотя десять лет в студентах проживу, только время бесполезно потеряю”. В то же время в университете обучались и талантливые студенты, некоторые из них занимались с профессорами по индивидуальным планам, участвовали в экспедициях, организовавшихся Академией наук, успешно сдавали экзамены и получали медали за свои сочинения. Например, В. Ададуров в 1731 г. еще студентом разработал первые основания грамматики русского языка, несколько студентов участвовали в экспедиции В. Беринга на Камчатку. Лучшие студенты проводили занятия в гимназии. Для студентов было установлено жалование: 72 р. в год российскому студенту и 200 р. — иностранному. Первоначально студенты жили на частных квартирах, затем был арендован дом у Строгановых, ставший первым общежитием.
Академический университет не имел своего устава и только в утвержденном в 1747 г. первом академическом Регламенте ряд статей был посвящен АУ: часть академиков должна была читать лекции в университете, была введена категория казеннокоштных студентов, давались некоторые преимущества по службе окончившим университет. В параграфе 37 Регламента было дано такое определение: “Университет есть собрание учащих и учащихся людей. Первые называются профессора, а другие — студенты”.
После принятия Регламента ректору было поручено подготовить университетский Устав. Вместо этого в 1750 г. была сочинена временная инструкция, в ней особое внимание уделялось наказаниям: профессора за пропуски лекций и опоздания штрафовались на дневной оклад, студенты за провинности заключались в карцер на срок до двух недель, им запрещалось носить студенческую форму (зеленый кафтан, шляпа, шпага), и надевать они должны были серый кафтан. Студенты вели себя очень буйно в общежитии, пьянствовали, инспектор просил прислать солдат для наведения порядка. Отдельных студентов подвергали наказанию розгами за дерзкое поведение с профессорами.
Трудности, переживавшиеся АУ, вызвали негативную оценку М. В. Ломоносова: “ни образа, ни подобия университетского не видно”. К сожалению, эта эмоциональная оценка была некритически воспринята последующими историками, в том числе даже В. О. Ключевским, и дала один из поводов для пренебрежительного отношения к истории АУ.
В 1758-1764 гг. ректором АУ был Ломоносов, который попытался перестроить университет, подготовил проект Устава. М.В. настаивал, чтобы дорога в университет была открыта и для помещичьих крестьян, ссылаясь на Рим, где получившие образование рабы становились вольноотпущенниками. Ломоносов предлагал торжественно ввести новый Устав в жизнь, проведя как бы возрождение университета, пригласив на торжественный акт видных европейских ученых, представителей зарубежных университетов и т.д. Особое значение придавал М. В. предоставлению университету права “производить в градусы”, т. е. возводить в ученые степени. Михаил Васильевич подготовил Похвальное слово императрице Елизавете Петровне, которое хотел произнести на торжестве. Но смерть императрицы, а затем болезнь и смерть самого М.В. не позволили осуществить намеченное. Тем более, что в это время существовал уже Московский университет и основные усилия правительства и общественности были сосредоточены на его поддержке.
Вскоре после смерти М. Ломоносова Академический университет и гимназия были объединены в одно учебное заведение — Училище академии, которое просуществовало до начала XIX в., полностью сохраняя университетское образование. Имеющиеся документальные свидетельства и воспоминания современников позволяют говорить о том, что АУ действовал до начала XIX в. и перестал формально существовать с принятием нового Регламента Академии наук в 1803 г., в котором исчезли официальные упоминания о нем.
Какую же роль сыграл Академический университет в развитии университетского образования в России? В чем его заслуги на ниве отечественного просвещения? Конечно, нельзя впадать в эйфорию, подобно Е. Кулябко, которая всех студентов АУ называет замечательными выпускниками, даже если они не кончили учебу и не принесли никакой пользы российскому образованию, всех их именует учениками и последователями Ломоносова, и просветителями, все успехи АУ связывает только с деятельностью М.В.Ломоносова. Значительная роль АУ в истории российского образования и отечественной науки нам видится в том, что, во-первых, это был первый российский университет, он положил начало университетскому образованию в России; во-вторых, из стен его вышло немало крупных ученых и будущих профессоров Московского университета, т.е. были заложены основы отечественной науки, доказано, что “ может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать”; в-третьих, опыт АУ, как позитивный, так и негативный, был учтен при создании других российских университетов, прежде всего Московского; в-четвертых, в АУ начали формироваться многие черты российской университетской системы: светский характер, отсутствие богословского факультета, широкое сословное представительство студенчества, связь образования с научными исследованиями и. т.д., и, наконец, АУ создал в Петербурге предпосылки дальнейшего развития высшего образования, которые реализовались открытием в 1819 г. Петербургского университета.
1.2. Основание и становление Московского университета
В то время, как история Академического университета изучена явно недостаточно, второму российскому университету — Московскому посвящено гораздо больше научных исследований и юбилейных изданий, в которых он называется первым и ему приписывается вся слава основания российской университетской системы. Кроме того, в литературе существует явная тенденциозность в освещении двух выдающихся деятелей, сыгравших первостепенную роль в создании Московского университета: М. В. Ломоносова и И.И. Шувалова. Если в публикациях XIX в. превозносилась деятельность Шувалова при создании МУ и недооценивалась роль в этом Ломоносова, то советские авторы, рассматривая проблему только с классовых позиций, с некоторым пренебрежением относились к Шувалову, как дворянину и близкому к императрице человеку, и чрезмерно выпячивали Ломоносова, приписывая ему такие деяния и заслуги, к которым он имел небольшое отношение.
Михаил Васильевич сыграл выдающуюся роль в выработке идеи открытия университета в Москве, в разработке проекта его Устава, используя для этого свой опыт знакомства с западноевропейскими университетами, особенно Лейденским. Однако без помощи и поддержки Шувалова, без его придворных связей и личного понимания необходимости университета в Москве, идеи Ломоносова могли остаться в нашей памяти утопическим проектом. Именно их сотрудничество обеспечило быструю и удачную реализацию идеи.
Летом 1754 г. Шувалов представил Сенату предложение об открытии университета в Москве, мотивируя это ее географическим положением в центре государства, в отличие от Петербурга, нахождением в Москве большего количества дворянских семей, детям которых необходимо получить университетское образование для будущей карьеры. Сенаторы достаточно быстро отреагировали на предложение Шувалова и 19 июля 1754 г. согласились с ним, доложив об этом Елизавете Петровне.
Первоначально хотели открыть университет уже в 1754 г., но задержала подготовка здания: выселение, ремонт, просушка и т.д. 12 января 1755 г. императрица подписала “ Высочайше утвержденный проект об учреждении Московского университета”, и этот день стал рассматриваться в дальнейшем как день рождения Московского университета. Вопрос о том, какую дату считать днем рождения того или иного университета, до сих пор остается спорным, ибо одни начинают отсчет от появления официального документа об открытии, другие — от начала строительства университетских зданий, третьи — от официального открытия университета, четвертые- от начала функционирования университета в качестве учебного заведения. На наш взгляд, следовало бы считать началом университета тот день, когда он приступает к своим прямым обязанностям: обучать и воспитывать студентов.
Торжественное открытие Московского университета состоялось 26 апреля 1755 г. в Аптекарском доме (на месте нынешнего Исторического музея). “Санкт-Петербургские ведомости” сообщали, что в 8 часов утра состоялся молебен по случаю открытия университета, затем в большом зале были произнесены речи на русском, латинском, французском и немецком языках. Профессор А. А. Барсов в своей речи отметил, что университет — “место, определенное и посвященное наукам и учению; так что, назвавши университет его именем, в мысли и понятии представлять должно все собрание потребных в жизни человеческой наук, весь круг просвещающего разум учения”. После торжественной части для знатных гостей был устроен прием с винами, кофе, чаем, конфетами. В шестом часу вечера началась иллюминация, которая привлекла много народа, приходившего смотреть ее всю ночь, ибо торжества длились до утра.
Помещение Аптекарского дома оказалось тесным и поэтому начали покупать находившиеся поблизости дома, в частности, дом на Моховой князей Репниных. Было передано университету и казенное здание, где прежде располагалась Межевая канцелярия. И только в 1783 г. был утвержден проект Матвея Казакова на строительство собственного университетского здания, которое продолжалось с 1786 по 1793 г. (был еще проект Василия Баженова построить здание на Воробьевых горах).
В университетском Уставе, действовавшем по 1804 г., определялись основные параметры жизни университета: наличие трех факультетов (юридического, медицинского и философского) с 10 профессорами на них (3-на юридическом, 3 — на медицинском и 4 — на философском), создание двух гимназий (для дворян и разночинцев отдельно), которые бы поставляли будущих студентов, наличие университетского суда и неподсудность профессоров, служащих и учащихся другим властям, прямое подчинение университета Сенату. Обучение было рассчитано на 3 года. Во главе университета назначался директор (первый-Алексей Аргамаков), который был лишь администратором. Университет имел двух кураторов, обычно крупных чиновников, государственных деятелей, представлявших интересы университета перед двором и наблюдавших за общим состоянием МУ. Первыми кураторами Елизавета Петровна назначила И. Шувалова и Л. Блюментроста.
Профессора университета 5 дней в неделю читали лекции студентам и ежедневно должны были выступать с бесплатными 2-х часовыми публичными лекциями на латыни. По субботам под председательством директора проходили профессорские конференции, на которых определялся распорядок учения, какие предметы и по каким учебникам преподавать.
На учебу в университет принимались без различия сословий, даже крепостные, если помещик соглашался оплачивать их обучение и дать им вольную. Студенты университета носили форму, которая менялась несколько раз. Так, при Екатерине II у них были зеленые мундиры с красным воротником, обшлагами и подбоем. К этому прилагались шпаги и шляпы, напудренные прически. Учебный год начинался в июле и прерывался двумя каникулами: 18 декабря — 6 января и 10 июня — 1 июля. В последнюю субботу каждого месяца проводились студенческие диспуты, а в конце полугодия публичные диспуты. Студентам ежегодно предлагались темы для письменных сочинений и для лучших учреждались золотые и серебряные медали. Екатерина II интересовалась успехами студентов, и директор Херасков ежегодно докладывал императрице о результатах учебы, прилагая при этом ведомость, итоги большого экзамена, указывая, кто у кого учился. Например, о студенте Родионе Гвоздиковском сообщалось, что он натуральный недостаток разума награждает своим прилежанием и рачением, о студенте Николае Рубиковском — ничего не успел, хотя и оказывает свое рачение хождением на лекции.
В университете вводилась должность пристава, который следил за чистотой и порядком, знал, где живет любой студент, и каждое утро рапортовал директору о прошедшем дне. По университетскому Уставу “ все профессора и служащие университета должны жить недалеко от него, дабы в прохаживании туда и назад напрасно время не теряли”.
В основу Устава МУ были положены традиции ряда европейских университетов, что делало российский университет непривычным явлением в самодержавной стране: он имел необычные для России ХVIII века права и вольности. В то же время профессора университета считали, что их права ограничены, и в 1765 г. поставили вопрос о выборном проректоре из числа ученых, о передаче профессорской конференции решения проблемы приглашения новых профессоров и т.п. В 1771 г. были изданы Правила поведения студентов МУ.
И в новом университете самой сложной была кадровая проблема. Правда, к этому времени появились первые русские профессора (Поповский и Барсов), которых зачислили в штаты, но большинство приглашалось из-за границы. В первые 50 лет существования МУ постоянно ощущалась нехватка профессоров. Поэтому приходилось часто одному профессору читать лекции по всем предметам целого факультета или решали посылать студентов слушать лекции в Петербург, где в АУ был нужный специалист. Все это отрицательно сказывалось на уровне преподавания. Д. И. Фонвизин, который поступил в гимназию при МУ с ее основания в 1755 г. и окончил университет в 1762 г., писал в своей Автобиографии, что преподавание было поставлено очень плохо, многие преподаватели не знали своего предмета. Он вынес из университета знание иностранных языков и интерес к словесным наукам, а из профессоров отмечал лишь Шадена, живо читавшего лекции по логике на латыни. Граф Воронцов, учившийся в МУ почти в то же время, просил отца забрать его из университета, ибо никаких знаний не получает, так как учителя — пьяницы, а ученики самые подлые поступки совершают и могут испортить человека самого лучшего воспитания. Основная масса приглашенных профессоров не знала русского языка, что затрудняло их общение со студентами. Долгое время происходили конфликты между российскими и иностранными профессорами, что также сказывалось на работе университета. Профессора Поповский и Барсов стремились преподавать ряд предметов на русском языке, но оказывались в меньшинстве.
В ХVIII в. в дворянских семьях существовало предубеждение к университету и научной деятельности, детей стремились отдавать в кадетские корпуса. Поэтому первые 30 студентов МУ были набраны из учеников духовных учебных заведений, среди них не было дворянских детей, и только в 1759 г., когда состоялся первый выпуск из университетской гимназии, появились студенты из дворян. В течение всей второй половины ХVIII в. количество студентов в МУ было незначительным, не превышало 100 человек, а число окончивших курс в отдельные годы измерялось единицами. Оценивая состояние МУ к началу 80-х гг. ХVIII в., В. О. Ключевский говорил в своих лекциях, что университет еще не успел докончить своего обзаведения: были аудитории и кафедры, профессора и студенты, были обстановка и личный состав науки, но сама наука с трудом пробивалась сквозь то и другое, не успела еще обжиться на новоселье. Число студентов в иные годы не доходило и до сотни; иногда на всем юридическом, как и на всем медицинском, факультете оставалось по одному студенту и по одному профессору, который читал все науки своего факультета; студенты занимались в университете не более 100 дней в году; родной речи почти не слышно было с кафедр; люди хорошего общества еще побаивались пускать в университет своих сыновей.
Несмотря на все сложности и трудности, Московский университет рос и развивался, играл все большую роль в жизни общества, превращался не только в научно-учебный, но и культурный центр Москвы. Этому способствовало появление в 1756 г. ряда Указов императрицы: о разрешении университету иметь типографию, книжную лавку, выпускать газету. 26 апреля 1756 г. вышел первый номер “Московских ведомостей”, которые редактировали профессора Поповский и Барсов. Газета сообщала о важнейших событиях в Европе и России, университетских новостях, помещала императорские Указы и т.д. 3 июля 1756 г. была открыта университетская библиотека, где желавшие могли читать по средам и субботам с 2 до 5 часов дня. 17 декабря 1756 г. состоялся первый студенческий диспут по философии: 2 студента защищали свои тезисы, а 4 их опровергали.
Особенно активно действовали университетские типография и книжная лавка в 80-е гг., когда их арендовал Н. И. Новиков. За короткий срок было издано несколько сотен наименований книг, рассчитанных на широкого читателя, развернулась в Москве книжная торговля новиковскими изданиями.
Уже в первые годы существования Московского университета Ломоносов, Шувалов и некоторые другие стремились побудить императрицу принять меры к поднятию престижа университетского образования. В 1756 г. появился Указ, в котором учеба в университете приравнивалась к государственной и военной службе, выслуга лет шла одновременно с учебой, успешно окончившим университет сразу присваивался обер-офицерский чин. В университет стали отдавать детей многие знатные семьи, но это продолжалось недолго, так как учение в России не вошло еще в плоть и кровь, учеников и студентов часто отвлекали от учебы, отзывали домой, устраивали на службу, а после опубликования Манифеста о вольности дворянской и совсем перестали посылать детей в МУ. Так, в 1760 г. были отчислены из университета Г. Потемкин и Н. Новиков, которые до этого блистали успехами. В конце века МУ получил право присуждать ученые степени, и в 1791 г. состоялся первый публичный диспут по диссертации Ф. Барсук — Моисеева “О дыхании”, получившего степень доктора медицины.
Нелегко приходилось и университетским профессорам: оплата была низкой (500 р. в год получал ординарный профессор и 400 р. — экстраординарный), ее иногда задерживали до года, приходилось давать частные уроки. Государственных денег университету не хватало, помогали меценаты. Так, семья Демидовых давала деньги, строительные материалы, книги, гербарии. Казеннокоштные студенты получали 100 р. в год, жили в общежитии вместе с гимназистами, помогали им в учебе и сами приобретали навыки воспитательной и преподавательской работы.
При Елизавете Петровне гетман Кирилл Разумовский думал открыть университет, по подобию Московского, в Батурине, но этот замысел не осуществился. Екатерина II, намечая большую программу реформ, хотела провести изменения и в системе образования. Предусматривалось открытие новых университетов в Екатеринославе, Пензе, Пскове, Чернигове, а для обеспечения их студентами создать в каждом губернском центре гимназии. Кроме того, ставился вопрос о внесении изменений в университетский Устав, так как давно многие его положения вызывали критику, не удовлетворяли профессуру. В проекте устава, подготовленном комиссией под председательством О. П. Козодавлева, взявшего за образец австрийский вариант, намечалось расширить количество кафедр, предоставить право преподавания магистрам и докторам, разрешить профессорам свободно излагать научные понятия, открыть университет для всех сословий, в том числе и крепостных, и т. д. Но занятая решением других проблем Екатерина II забыла о своих намерениях, и только ее внук приступил к их осуществлению в начале XIX в.
Преодолевая сложности и трудности, Московский университет за первые 50 лет своего существования занял почетное место в жизни российского общества. Среди его выпускников было много видных деятелей культуры, науки, профессоров, крупных чиновников. Издававшаяся университетом печатная продукция широко расходилась по стране и способствовала, как отмечал Ключевский, началу формирования общественного мнения в России. При университете возникло несколько вольных обществ, способствовавших распространению научных знаний, живому обсуждению злободневных вопросов российской действительности (Вольное российское собрание — 1771 г., Общество любителей учености и др.).
Глава 2. Российские университеты в первой половине XIX века
2.1. Расширение числа университетов и начало формирования российской университетской системы
В
XIX в. возникла и получила свое оформление университетская система в нашей стране, выявились ее особенности, роль университетов необычайно поднялась в культурной и общественной жизни; было принято 4 университетских Устава, каждый из которых определял особенности определенного этапа в развитии университетов. Сложившаяся в России университетская система состояла только из государственных учебных заведений, называвшихся императорскими и находившихся в ведении Министерства народного просвещения. Находясь на государственном бюджете, российские университеты сильно зависели от пожертвований, на которые строились новые университетские здания, создавались библиотеки, музеи, клиники, выплачивались именные стипендии и т.д. Для XIX века характерно постоянное взаимодействие правительства и университетской общественности, принимавшее то форму сотрудничества, то конфликта, что особенно отразилось на содержании университетских Уставов, как мы увидим в дальнейшем.
В XIX в. в Западной Европе шла выработка различных моделей университетов: в Пруссии А. Гумбольдт предложил идею университета, объединившего образование и научную деятельность, в английских университетах превалировало воспитание джентльменов, французские больше готовили к практической деятельности; кардинал Ньюмен выступил с концепцией католического университета. Как показывает анализ, в России более всего была воспринята немецкая модель, но в нее внесены существенные изменения и дополнения.
Необходимо отметить, что в Российской империи существовали в XIX в. университеты, которые были обособлены от российских. Это, прежде всего, университет в Гельсингфорсе (первоначально в Або – Турку), являвшийся полностью самостоятельным, со своим Уставом, имевший тесные связи с немецкими университетами; затем Виленский университет, закрытый после польского восстания 1830-1831 гг., и Дерптский (Юрьевский), не называвшийся императорским, находившийся первоначально в подчинении Сенату, получивший собственный Устав. Деятельности этих университетов мы будем касаться лишь частично.
Что же представляло собой университетское образование в России к началу XIX в.? Оно находилось в зачаточном состоянии: Академический университет завершал свое существование, в Московском университете число студентов на всех факультетах и курсах обычно не превышало сотни, планы Екатерины II по созданию новых университетов и выработке Устава не были осуществлены. Павел I ввел ограничения в области образования, которые сказывались и на университетах (сократилось число средних учебных заведений, запрещен был ввоз книг из-за границы, прекращена посылка молодежи за рубеж для получения образования и подготовки к профессорской деятельности), не хватало профессоров для преподавания многих дисциплин и т. п.
В 1799 г. по просьбе дворянства Прибалтики в связи с запрещением молодежи ездить учиться в зарубежные университеты Павел I подписал Указ о создании Дерптского университета специально для дворянских детей из Прибалтийского региона. Однако открытие этого университета задержалось до 1803 г, тогда же он получил и свой Устав, существенно отличавшийся от Устава Московского университета. Во-первых, в Дерпте был богословский факультет; во-вторых, им управляла коллегия кураторов (по одному от рыцарства Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерний); в-третьих, непосредственно руководил университетом проректор, избиравшийся ежегодно по порядку из числа профессоров, он же одновременно заведовал хозяйственной частью; в-четвертых, в университете внедрялись порядки и традиции немецких университетов. Многие из этих особенностей сохранились и в последующие годы.
Новые веяния в развитии российских университетов непосредственно связаны с теми реформами, которые были осуществлены в первые годы царствования Александра I. Началось со снятия запретов, введенных при Павле I. В общей реформе образования университетам было отведено почетное место. Согласно утвержденным императором в 1803 г. “Предварительным правилам народного просвещения”, они должны были стать центрами учебных округов, на которые делилась Россия, и курировать все учебные заведения на территории своего округа, в связи с этим стал вопрос об открытии новых университетов. Были выбраны Харьков и Казань, где наличие гимназий позволяло набирать студентов и приглашать их преподавателей на работу в университеты. Кроме того, намечалось создание университетов в Киеве, Тобольске и Устюге Великом. Александр I призвал делать пожертвования в пользу училищ и университетов. В ответ Демидовы передали более 0,5 млн. рублей на открытие лицея в Ярославле, Московский университет и будущие университеты в Киеве и Тобольске, харьковское дворянство собрало 400 тыс. руб. на свой университет.
Образование в 1802 г. Министерства народного просвещения решило вопрос о подчинении всех университетов непосредственно самому министру (первым министром стал 63-летний граф П.В. Завадовский).
Харьковский университет был торжественно открыт 17 (29) января 1805 г. Большая заслуга в этом принадлежала В. Н. Каразину, являвшемуся видным чиновником МНП. Каразин — патриот Харькова — приложил много усилий, чтобы поднять общественность на создание в городе университета. Выступая 11 августа 1802 г. в собрании харьковского дворянства, он говорил, что идея создать в Харькове университет поддержана Александром I, что губерния созрела для этого и предназначена стать центром просвещения, сыграть для России роль греческих Афин. Благодаря деятельности Каразина было собрано более 600 тыс. рублей пожертвований в Харьковской, Екатеринославской, Херсонской губерниях, получены здания генерал-губернаторства для размещения в них факультетов, квартир профессоров и студенческого общежития. Хотя не удалось сразу укомплектовать все кафедры (к началу занятий было 25 преподавателей из необходимых 45, в большинстве иностранцы), но занятия шли нормально и сразу по университетской программе. Первым ректором Харьковского университета был И.С. Рижский — профессор русской словесности.
Гораздо сложнее проходило становление университета в Казани, где он первые годы существовал как придаток гимназии, директор которой стал профессором и ректором. Имелось всего 2 заезжих профессора и 4 адъюнкта из гимназических учителей. Был принят 41 студент, в большинстве мальчики до 15 лет. Только к десятилетию своего существования университет окончательно оформился как высшее учебное заведение, хотя уже среди студентов третьего приема был Н.И. Лобачевский. В числе первых студентов Казанского университета находился известный писатель С. Т. Аксаков. Вспоминая студенческие годы, он отмечал, что мало вынес из университета научных знаний, что больше увлекался тогда театром и литературным обществом, возникшим при университете. Он также писал, что в те годы многие покинули университет, уйдя на военную службу, и наука лишилась многих замечательных умов.
Новые требования к университетам и Академии наук, возникшие в ходе реформ Александра I, вызвали необходимость в разработке новых уставов. Уже в 1802 г. император поручил сенаторам Муравьеву и Потоцкому, академику Н.И. Фусу составить комитет для рассмотрения новых уставов АН и МУ. От Московского университета в состав комитета вошел проф. Баузе. Проект университетского Устава был составлен Каразиным, а затем дорабатывался Фусом. 4 ноября 1804 г. Александр I подписал Грамоту о правах и привилегиях Московского университета, а 5 ноября был утвержден царем новый Устав Московского университета, действие которого было сразу же распространенно на Казанский и Харьковский, с 1819 г. на Петербургский и в 1820 г. на Дерптский, но не полностью. До этого, в 1803 г., был утвержден новый устав АН, в котором Академии наук поручалось заниматься только развитием науки, образование же было полностью передано в ведение Министерства народного просвещения.
Университетский устав 1804 г. исходил из опыта ряда западноевропейских университетов и учитывал почти столетнюю к тому времени историю университетского образования в России. Он был очень обширен по объему, состоял из 16 глав, включавших 187 статей. В первую очередь определялось, что есть университет -“высшее ученое сословие, для преподавания наук учрежденное. В нем приготовляется юношество для вступления в различные звания государственной службы”. Устав указывал, что университет находится под начальством МНП и в особом ведении попечителя учебного округа, назначаемого из числа членов Главного училищ правления при МНП. Обычно это были крупные государственные чиновники, пребывавшие в основном в столице и не докучавшие университетам мелочной опекой. Первыми попечителями были назначены: М. Н. Муравьев – Московский университет, Генерал-майор Ф. И. Клингер – Дерптский, граф Потоцкий – Харьковский, С. Я. Румовский – Казанский, князь А.Ю. Чарторыйский – Виленский.
По уставу университеты получали большую автономию и невиданную в тогдашней России демократию при решении своих внутренних вопросов, но все же не удалось ввести, по примеру немецких университетов, свободу преподавания, так как не хватало профессоров, и свободу слушания — из-за недоверия к самодеятельности студентов. Всей учебной работой руководил Совет под председательством ректора, составленный из всех профессоров и адъюнктов. Хозяйственные вопросы решались и судебная власть над всеми университетскими чинами осуществлялась Правлением, в которое входили: ректор-председатель, деканы факультетов и непременный заседатель, назначаемый попечителем из числа ординарных профессоров. Университет мог иметь собственную типографию, содержать свою гимназию, составлять ученые общества по разным наукам, проводить собственную цензуру для издаваемых и выписываемых книг.
Особое значение имело то, что по уставу осуществлялась выборность ректора и деканов, профессоров и адъюнктов, основные вопросы университетской жизни обсуждались и решались коллегиально: Советом и Правлением университета, факультетскими собраниями; ректор и деканы, принимая единоличные решения по важным вопросам, докладывали о них на Совете или собрании, они же отчитывались перед очередными выборами о проделанной работе. По уставу ректор избирался на 1 год, но в 1809 г. был установлен трехлетний срок полномочий ректора.
Университет состоял теперь из 4 факультетов с 28 кафедрами: нравственных и политических наук — 7 кафедр, физических и математических наук- 8, медицинских наук — 6, словесных наук — 7. Кроме 28 профессоров, в университете полагалось иметь 12 адъюнктов — помощников профессора, замещавших их в случае болезни или отсутствия, 3 учителей современных иностранных языков (английского, немецкого и французского), 3 учителей приятных искусств и гимнастических упражнений. Вводилось звание Почетного члена университета из числа прославившихся учением и дарованием российских и зарубежных деятелей; почетные члены отбирались Советом по одному от факультета, они получали ежегодную университетскую пенсию и имели право голоса на общих собраниях.
Студенты учились в университете 3 года, для поступления представляли свидетельство директора гимназии об успехах, поведении и прилежании и документ об имущественном состоянии. Не окончившие гимназию сдавали экзамены по языкам и основам наук комитету, назначавшемуся ректором. Зачисление проводилось Правлением. За проступки ректор мог наказать студента карцером до 3 дней, Правление — до 2 недель, и только Совет имел право исключить из университета.
Студенты вначале изучали общие для всех факультетов науки и после этого могли покинуть университет, получив на торжественном собрании аттестат. Оставшиеся студенты приступали к изучению наук по специальности и, когда они считали, что овладели ими, требовали испытаний на степень кандидата. Чтобы получить ее, надо было выдержать письменный экзамен по специальности, затем устно ответить на два вопроса в основной науке и дополнительные вопросы присутствовавших, которые могли касаться и вспомогательных наук.
Для наблюдения за порядком и благочинием в университете попечитель назначал инспектора из числа ординарных профессоров. Совет избирал ему 2 помощников из кандидатов и магистров, которые должны были жить и питаться вместе со студентами в университетском интернате. Устав наделял большими правами факультетское собрание, решавшее важные вопросы: распределения лекций, проведения испытаний, присвоения степеней и т. д. Чтобы получить степень магистра или доктора, требовалось выдержать большую испытательную программу в присутствии всех членов факультета и 2 членов Совета, выделявшихся от других факультетов по жребию. С претендентом декан вместе с 2 профессорами по вспомогательным наукам проводил предварительную беседу, итоги которой докладывались факультетскому собранию, и оно решало: отказать или назначить день публичных испытаний. В этот день из написанных и хранимых тайно вопросов по науке, входившей в программу факультета, путем жребия выбиралось 2 вопроса для магистра и 4 — для доктора, на них должен быть дан вопрошаемым письменный полный ответ. Затем следовало устное испытание в других предметах, назначаемых экзаменатором. После этого в отдельном помещении в присутствии членов факультета отвечали письменно соответственно на 2 или 4 вопроса, выбранных по жребию, сочетая это с выполнением практических заданий: медик ставил диагноз, химик определял состав вещества и т.п. В заключение претендент на степень магистра должен был прочитать одну публичную лекцию, а на степень доктора — 3 по предметам, назначенным факультетом, и представить диссертацию для защиты в публичном собрании. В случае, когда факультет отказывал претенденту в испытаниях, повторное обращение с просьбой о допуске возможно было только через год.
По уставу 1804 г. университет становился центром учебного округа, из 6 ординарных профессоров создавался училищный совет университета, который осуществлял контроль за всей работой гимназий и училищ округа, а профессора систематически их инспектировали.
Таким образом, устав 1804 г. был важным шагом в развитии университетского образования в России, создал невиданную в условиях самодержавия автономную систему, способствовал повышению престижа университетов и совершенствованию их работы. Последующие события показали, что устав 1804 г. оставался во многом на бумаге, так как не соответствовал окружавшей действительности. Попечитель Виленского учебного округа Н. Новосильцев признал устройство российских университетов республиканским, “... несообразным с общими государственными установлениями России, основанными на единстве управления и непосредственной зависимости от верховной власти”.
Как отмечали многие современники и исследователи, начало XIX века было очень плодотворным периодом в деятельности Московского университета, чему во многом способствовал его попечитель Михаил Муравьев (отец известного декабриста Никиты Муравьева). При участии Муравьева изменился состав профессоров, появилось много российской молодежи, получившей образование в лучших университетах Европы, большинство предметов стало преподаваться на русском языке. Сенатор С. П. Жихарев, учившийся в 1805 — 1807 гг., сообщал своему другу, что 5 предметов преподавалось на французском языке, 3 — на немецком и 11 — на русском. Иностранных профессоров приглашали в основном из Геттингенского университета, одного из ведущих в Германии и имевшего хорошую библиотеку на русском языке. С 1803 г возобновились публичные лекции, привлекавшие множество слушателей. Их высоко оценил Н.М. Карамзин, сказавший, что при таком уровне отечественных профессоров, можно не посылать молодежь учиться за границу.
При МУ открылось несколько научных обществ, сыгравших большую роль в развитии отечественной науки,: в 1804 г. — Общество истории и древностей российских, в 1805 г. — Общество соревнования медицинских и физических наук, Общество испытателей природы и т.д. Дальнейшему улучшению преподавания, особенно на медицинском факультете, способствовало создание в 1805 г. институтов: клинического, повивального, хирургического. В том же году открылся музей натуральной истории и был заложен ботанический сад.
30 июня 1805 г. торжественно праздновалось 50-летие МУ. Оно началось в 8 утра в Большой университетской аудитории, откуда все члены совета пошли на Божественную литургию в университетскую церковь. В 5 часов дня открылся торжественный акт, выступили с речами ректор Х.А. Чеботарев и представители факультетов. В торжественной обстановке проведено было производство преподавателей в ученые степени, а учеников гимназии — в студенты. Затем ректорство было передано профессору С. П. Страхову. Завершилось юбилейное торжество иллюминацией с 10 часов вечера.
Росту авторитета университетов способствовал Указ 1809 г., подготовленный М. Сперанским, по которому производство в 8-й чин Табели о рангах (коллежский асессор) стало возможно только для окончивших университет или сдавших экстерном экзамен по его программе.
Большое влияние на судьбы российских университетов оказала Отечественная война 1812 г. Оно было неоднозначно и особенно сказалось на Московском университете. Многие студенты и преподаватели добровольно вступили в армию, а на медицинском факультете фактически все профессора и сдавшие экзамен студенты стали врачами в русской армии, прошли в ее рядах от Москвы до Парижа, значительное число погибло или стало инвалидами, снискав себе славу самоотверженным трудом на полях сражений и в госпиталях.
В связи со вступлением войск Наполеона в Москву университет был срочно эвакуирован в Нижний Новгород. Поскольку все это делалось в спешке, многое не удалось увезти. 4 сентября московский пожар захватил здания университета, сгорело почти все, кроме больничного флигеля и ректорского дома. Профессор Х. Штельцер, остававшийся в Москве, описывал в письме ректору И.А. Гейму неоднократные нападения на университетские помещения с целью грабежа как французских солдат, так и москвичей, казаков и даже некоторых университетских чиновников. Погибли многие коллекции, приборы, значительная часть библиотечного собрания литературы и т. д.
В Нижнем Новгороде университет не открывался, и сразу после освобождения Москвы профессора и студенты стали стремиться домой. Однако реэвакуация университета встретила серьезные трудности, ибо генерал-губернатор Растопчин считал, что университет Москве не нужен, так как он рассадник якобинства и масонства. Возвращение университетского коллектива проходило постепенно, и первым сигналом его возрождения стал выход 23 ноября 1812 г. первого после освобождения Москвы номера “Московских ведомостей”. Долгие годы здания университета не восстанавливались, и только в 1817 г. под руководством известного архитектора Д. Жилярди началась реставрация, в основном, на пожертвованные средства. В ходе ее были внесены изменения в архитектуру, приблизившие здание к античным образцам. Университет получил от тысяч людей в дар книги, приборы, инструменты, коллекции, что помогло его полному возрождению.
Новый учебный год в МУ торжественно открылся 17 августа 1813 г. в арендованном доме купца Заикина, а для занятий сняли еще несколько зданий. В этом году было принято на первый курс 129 студентов и возвратились пропустившие год студенты 2-3 курсов. Значительно изменился состав профессуры, ибо в связи с войной уехали или были высланы многие зарубежные преподаватели. Их заменили молодые русские, не всегда достаточно подготовленные. Этот процесс затронул и другие российские университеты. Один из обучавшихся в МУ в эти годы писал в воспоминаниях, что студенты плохо готовились к занятиям, имели слабые знания, да и многие профессора были недостаточно подготовлены: на лекциях по древней истории проф. Черепанова не засыпал только тот, кто читал книгу; проф. Мерзляков был талантлив, но не готовился к лекциям, приходил на них в нетрезвом виде и выпутывался с помощью красноречия. Среди любимых профессоров студенты выделяли Н. Н. Сандукова, преподававшего практическое законоисскуство. На его лекциях разыгрывались судебные заседания, слушались дела, т. е. шла подготовка к будущей деятельности. При поступлении в университет каждый студент получал табель на латинском языке, где перечислялись предметы и имена профессоров, и ректор сам отмечал у каждого, какие надо было, по усмотрению ректора, обязательно слушать. Утренние лекции начинались при свечах с 8 утра, с 12 до 14 часов — обеденный перерыв, а затем занятия продолжались еще 4 часа.
Многие исследователи и современники отмечали, что после 1815 г. отношение Александра I к образованию в целом, и к университетам в частности, серьезно изменилось. Особенно это проявилось в назначении Голицына Министром народного просвещения и объединении в одном министерстве вопросов образования и духовных дел, в связи с чем во всех университетах открывались кафедры богословия, не предусмотренные Уставом. Вообще, в последнее десятилетие царствования Александра I начался настоящий поход против университетов, полностью игнорировался устав 1804 г., как либеральный и неприемлемый в условиях России. Так, ректор МУ А. А. Прохонович-Антонский писал в 1818 г. об очень плохом отношении к профессорам университета, которые годами не получали новых чинов, не могли дослужиться выше статского советника, работа в университете не ценилась, хотя он дал Отечеству более всего годных людей.
В 1819 г. Россия пополнилась новым университетом — Петербургским. Решение об его открытии было принято Александром I еще в 1803 г., но затем МНП и попечитель Петербургского учебного округа Н. Н. Новосильцев на 15 лет задержали его выполнение. Вместо университета в Петербурге был открыт педагогический институт, преобразованный затем в Главный педагогический институт, который имел неплохой профессорский состав и успешно готовил кадры преподавателей. Внезапно в самом начале 1819 г. приступили к форсированному созданию университета, и уже 14 февраля состоялось его торжественное открытие.
Значительную роль в открытии университета в С.-Петербурге сыграл попечитель округа С. С. Уваров, который разработал проект Устава из 345 параграфов (к сожалению, он не сохранился). Этот проект носил либеральный характер и подвергся нападкам Магницкого, заявлявшего, что проект полон крамольных идей и противоречит духу Священного Союза. В результате проект был отвергнут.
Университету было передано старое здание 12 коллегий, в него перешли преподавать и учиться профессора и студенты Главного педагогического института. Петербургский университет имел первоначально 3 факультета: философских и юридических наук, физических и математических наук, исторических и словесных наук (в этом университете никогда не было медицинского факультета, зато вскоре появился единственный в России факультет восточных языков). Профессорский состав нового университета оказался очень квалифицированным: известные иностранные ученые, главным образом из Германии, среди них выделялся профессор статистики К. Герман, и русские, получившие подготовку за рубежом, в их числе особенно известны профессор философии Галич, профессор общего права Куницын, профессор статистики и географии Арсеньев. СПУ впервые произвел разделение факультетов на отделения, т. е. ввел более узкую специализацию. Первый прием 1819 г. насчитывал 27 студентов, для которых была введена форма: синий мундир с красным воротником и петлицами, синяя фуражка с малиновым околышем.
В первые годы в новые университеты принималось по 20-30 студентов, только в Московском университете в начале 20-х гг. было около 700 студентов, в других менее чем по 100. Дворянские семьи по-прежнему отдавали детей в 14-15 лет на военную службу или в закрытые лицеи, благородные пансионы и т.п. Часть дворян ставила вопрос об открытии в университетах военных факультетов или кафедр.
В 1816 г., по указанию Александра I, был открыт Варшавский университет, но он носил чисто польский характер, имел свой особый устав, совершенно не был связан с российскими университетами и просуществовал всего 15 лет.
Для поднятия престижа университетского образования большое значение имело принятие в 1819 г. “ Положения о производстве в ученые степени”, которое ввело унифицированный для всех университетов порядок их присуждения: по окончании курса и получении аттестата — степень действительного студента, если оканчивал учебу с предоставлением письменного сочинения, то становился кандидатом наук, для получения званий магистра и доктора надо было показать соответствующее знание наук и защитить диссертацию.
Начало 20-х гг. ознаменовалось подлинным походом правительства и наиболее реакционных деятелей на ниве просвещения, таких как А.С. Стурдза., М.Л. Магницкий, Д. П. Рунич, граф Лаваль и др., на университетские автономии; вся академическая жизнь была отдана под надзор администрации в лице попечителя учебного округа, вводилась плата за обучение. Уже в Первоначальных правилах Петербургского университета, разработанных попечителем С. С. Уваровым, университетские права были сильно урезаны по сравнению с Уставом 1804 г. Александр I был напуган известиями из Германии об активности студентов, убийством писателя Коцебу студентом Зандом и боялся, как бы это не передалось российскому студенчеству. Поэтому император поддержал курс ряда реакционных деятелей просвещения, но не до конца, так как не одобрил предложений о полном закрытии университетов.
Инициатором антиуниверситетской кампании явились Стурдза и Магницкий: первый выступил в печати с памфлетом против университетского образования, а второй возглавил министерскую комиссию по проверке Казанского университета, а затем стал попечителем Казанского учебного округа и начал претворять свои идеи в жизнь. 6 дней работала комиссия в Казани и пришла к выводу, что университет надо уничтожить публично из-за его вреда для молодого поколения. Александр I наложил резолюцию” Зачем разрушать, можно исправить”, для чего и послали Магницкого с подготовленной при его участии Инструкцией директору Казанского университета, высочайше утвержденной 17 января 1820 г. В этом документе определялось, как перестроить преподавание и воспитание, чтобы уничтожить “дух вольнодумства и лжемудрия”, вывести студентов на прямую дорогу, воспитав из них истинных сынов православной церкви, верных поданных государю, добрых и полезных граждан отечеству (почти соответствует будущей формуле Уварова “ православие, самодержавие, народность”).
Инструкция подробно определяла направление преподавания каждого предмета и быт студентов, и в дальнейшем ее стали применять в других университетах. В преподавании философских наук, — говорилось в Инструкции, — должно быть отвергнуто то, что не согласуется с разумом Священного писания, ибо истина едина, а бесчисленны заблуждения; в преподавании физико-математических наук во всех курсах следует подчеркивать премудрость Божию и человеческую ограниченность в познании окружающих нас чудес; в преподавании политических наук главное показать, что власть монархов священна, установлена самим Богом; преподаватель словесности доказывает превосходство Библии над всеми другими книгами и авторов, излагавших священные сюжеты, над современными; после рождества Христова основное внимание в преподавании истории обращается на преимущества христиан перед язычниками и т.д. “Профессор истории Российской,- указывала Инструкция,- преподает ее во всей нужной подробности. Он покажет, что отечество наше в истинном просвещении упредило многие современные государства, и докажет сие распоряжениями по части учебной и духовной Владимира Мономаха, показав в то же время положение других европейских государств в сем отношении. Он распространится о славе, которой отечество наше обязано августейшему дому Романовых, о добродетелях и патриотизме его родоначальника и достопримечательных происшествиях настоящего царствования”. Все прежние учебники и учебные руководства осудили как пагубные плоды западного просвещения. Магницкий повелел предать земле анатомический кабинет: были заказаны гробы, в них поместили все содержимое кабинета и после отпевания панихиды отправили на кладбище.
