WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 8 |
-- [ Страница 1 ] --

УДК 330.11

ББК 65.011

К55

Перевод М. С. Шалуновой. Научный редактор О. Е. Осадчая

Койл Д.

К55 Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное вве­дение в экономику (Серия «Нестандартный подход») / Диана Койл / Пер. с англ. — М„ Альпина Бизнес Букс, 2004. — 384 с.

ISBN 5-9614-0053-0

Секс-индустрия, наркоторговля, музыка, кино — у этих,как и у многих других, общественных явлений есть скрытая эконо­мическая подоплека. Понимание этой подоплеки позволяет уви­деть суть жизненных явлений и принимать правильные решения в самых разных обстоятельствах.

Диана Койл показывает, как экономическое мышление позво­ляет разобраться в самых разноплановых явлениях — будь то ры­нок секс-услуг, употребление наркотиков, инфляция, демогра­фия, иммиграция и т.д. Книга увлекательно написана и вместе с тем очень информативна, так как содержит обширный матери­ал, тянущий на несколько учебников.

Здесь объясняются многие экономические термины и поня­тия, знание которых поможет читателю ориентироваться в совре­менной экономической литературе. Поэтому не случайно эта книга уже переведена на 10 языков и стала бестселлером в Аме­рике и Европе.

Книга ориентирована на широкую аудиторию.

УДК 330.11

ББК 65.011

Все права защищены. Любая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

ISBN 5-9614-0053-0 (рус.) © Diane Coyie, 2002. All rights reserved.

First published by TEXERE LLC.

ISBN 1-58799-147-0 (англ.) © Альпина Бизнес Букс,

оформление, перевод, 2004

Содержание

Содержание

Выражение признательности……………………………………………………………………. 4

Введение…………………………………………………………………………………………... 5

Часть I. Секс, наркотики и рок-н-ролл………………………………………………………….. 11

Глава 1. Секс…………………………………………………………………………….. 12

Глава 2. Незаконный оборот наркотиков……………………………………………… 16

Глава 3. Рискованный бизнес………………………………………………………….. 22

Глава 4. Спорт…………………………………………………………………………… 29

Глава 5. Музыка………………………………………………………………………… 36

Глава 6. Продовольственные «войны»…………………………………………………. 42

Часть II. Зачем нужны правительства………………………………………………………….. 49

Глава 7. Инфраструктура ………………………………………………………………. 50

Глава 8. Предпосылка введения энергетических налогов…………………………… 58

Глава 9. Аукционы……………………………………………………………………… 66

Глава 10. Перераспределение налогового бремени………………………………….. 72

Глава 11. Военные игры………………………………………………………………... 76

Часть III. Новые технологии……………………………………………………………………... 82

Глава 12. Кино…………………………………………………………………………... 83

Глава 13. Сети…………………………………………………………………………… 87

Глава 14. Интернет……………………………………………………………………… 94

Глава 15. Отраслевые изменения………………………………………………………... 101

Часть IV. Вокруг нас есть мир…………………………………………………………………… 107

Глава 16. Болезнь……………………………………………………………………….. 108

Глава 17. Многонациональные компании…………………………………………….. 114

Глава 18. Иммиграция………………………………………………………………….. 121

Глава 19. Демография…………………………………………………………………... 126

Глава 20. Развитие………………………………………………………………………. 132

Часть V. Жизнь, Вселенная и все остальное…………………………………………………… 136

Глава 21. Япония……………………………………………………………………….. 137

Глава 22. Инфляция…………………………………………………………………….. 145

Глава 23. Расходы на оборону…………………………………………………………. 150

Глава 24. Погода………………………………………………………………………… 154

Глава 25. Работа………………………………………………………………………… 159

Эпилог…………………………………………………………………………………………….. 163

Похвала экономике……………………………………………………………………... 163

Тирания здравого смысла…………………………………………………………….... 164

Овладеваем фактами……………………………………………………………………. 167

Некорректная макроэкономика………………………………………………………… 169

Экономические прогнозы………………………………………………………………. 172

Движение вперед в области прогнозирования………………………………………... 175

История успеха микроэкономики……………………………………………………… 177

Выводы………………………………………………………………………………….. 181

Десять правил экономического мышления……………………………………………………... 183

Глоссарий………………………………………………………………………………………….. 188

Избранная библиография………………………………………………………………………… 204

Об авторе………………………………………………………………………………………….. 205

Выражение признательности

Я с удовольствием занимаюсь экономикой уже почти двад­цать пять лет, поэтому в первую очередь я благодарю сво­их учителей, в особенности Питера Синклера, Бена Фрид­мана, Марка Уотсона и многих других замечательных эко­номистов, которые работали в Оксфордском и Гарвардском университетах в конце 1970-х — начале 1980-х годов.

Я благодарна также следующим людям, помогавшим мне своими советами и рассказами в написании некоторых час­тей этой книги, среди них: Чарльз Бин, Алан Бадд, Эдисон Коттрелл, Ник Крафтс, Парта Дасгупта, Мегхнад Десаи, Ри­чард Фриман, Дэвид Хендри, Гарольд Джеймс, Диэн Джу-лиус, Мервин Кинг, Пол Клемперер, Пол Кругман, Ричард Лайард, Ричард Портес, Дэнни Ква, Аманда Роулатт, Ромеш Вайтилингам и Тони Венеблз- Центр экономических пока­зателей Лондонской школы экономики любезно предоста-вил материалы для моего исследования. Безусловно, ответ­ственность за все ошибки и упущения полностью лежит на мне.



Книга не смогла бы выйти без помощи Майлза Томпсо­на, Виктории Ларсон, всех сотрудников издательства Texere и моего агента, Сары Менгак, которые всемерно вдохнов­ляли и поддерживали меня. Отдельную благодарность я вы­ражаю Питеру Дугерти за все его ценные советы.

Мои благодарность и любовь всегда с Рори, Адамом и Руфусом.

Введение

Почему экономика лучше здравого смысла

Многим может показаться, что писать книгу с целью попу­ляризации экономики — это чрезвычайно амбициозный проект. Эта тема непривлекательна по многим причинам.

Основная причина состоит в том, что экономика может по­казаться очень мрачной — ведь недаром почти сразу после своего появления в конце 18 века она заслужила название «мрачной науки» — благодаря одному из первых экономи­стов Роберту Мальтусу, предсказавшему неизбежный мас­совый голод. Обычные темы для обсуждения выглядят до­вольно удручающе: экономический спад, безработица, дол­ги, голод, бедность и т-д.

С одной стороны, непопулярность экономики абсолют­но безосновательна. Ведь ее цель состоит в том, чтобы рас­ширить спектр возможностей и выбора, доступных каждо­му человеку в повседневной жизни, а также в том, чтобы по­мочь как можно большему числу людей достичь благопо­лучия. Экономика стремится обеспечить более высокое ка­чество жизни во всех аспектах, а не только в финансовом.

Но, с другой стороны, репутация экономики вполне зас­луженна. «Зарабатывание» непопулярности — это почти что смысл существования экономистов, этих противных ре­алистов общественных наук. Экономисты — единственные люди, которые предупреждают нас о трудном выборе и ком­промиссах. В соответствии с пословицей, гласящей, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке», выбор од­ного действия означает отказ от другого — чем больше потратишь сегодня, тем меньше потратишь завтра. Поэтому экономистов зачастую считают индивидуалистами. Более того, для своих предсказаний они используют научный под­ход и большое количество сложных вычислений.

Многие экономические принципы, кроме того, идут вразрез с интуицией или противоречат здравому смыслу. Разве сокращение фермерских субсидий сделает фермеров богаче? Способны ли финансовые рынки уменьшать риск? Импорт для экономики страны лучше, чем экспорт? С ка­кой же планеты спустились эти экономисты?

По сути, экономика — это скептицизм, примененный в отношении человеческого общества и политики. Экономи­сты постоянно задают вопросы: почему это происходит, правильно ли это заявление, будет ли работать предложен­ная политика, кто получит от этого выгоду? Эта наука ро­дилась в эпоху Просвещения, 250 лет назад. Это — течение мысли, в основе которого лежит поклонение силе разума, сформировавшее современную науку и демократию. Дэвид Юм, философ 18 в. и один из отцов-основателей экономи­ки, в подзаголовке к своему великому труду «Трактат о че­ловеческой природе» (Treatise of Human Nature) описал этот подход как «попытку ввести экспериментальный метод умо­заключений в сферу морали».

Эта книга должна показать, что экономика в своей осно­ве является особым подходом к пониманию мира, который можно использовать практически в любой ситуации, затра­гивающей отдельных людей, компании, отрасли промыш­ленности и государства- Это образ мыслей, который пред­полагает большое уважение к эмпирическим фактам, к изу­чению графиков и данных и определение того, что эти фак­ты означают. Осознание того, во что стоит верить, не толь­ко приносит интеллектуальное удовлетворение, но и дает уникальную возможность понять, какая политика и какие стратегии будут способствовать лучшему функционирова­нию общества. Ни одна другая наука не способна достичь подобного прагматизма.

Экономика, помимо всего прочего, предполагает, что люди рациональны, в том смысле, что они, в целом, действу­ют в своих интересах. Эта идея доведена до крайности в фор­мальной экономике, основанной на вычислении поведения отдельных «агентов», которые больше похожи на Мистера Спока из сериала Star Trek, чем на настоящих, эмоциональ­ных и не отличающихся логичным поведением людей. И все же, это хорошее рабочее предположение. Конечно, в реаль­ной жизни люди не всегда рациональны, но если вы соби­раетесь утверждать, что они постоянно действуют в ущерб собственным интересам, то вам лучше запастись убедитель­ными доказательствами.

Так, например, когда происходит обвал на фондовой бирже, люди смеются над экономистами, которые счита­ют, что инвесторы ведут себя рационально, а финансовые рынки эффективны, — потому что в этом случае непонят­но, почему компания дот-ком, стоившая вчера 10 млрд. долл., на следующий день стоит всего лишь несколько со­тен миллионов долларов? Как могут новости вызвать пя­типроцентный спад в стоимости корпоративной Америки за один день? Нет сомнения в том, что психология и соци­ология лучше всего могут объяснить происходящее на фондовом рынке. Однако всегда стоит обращать внимание на обычно (но не всегда) бесконечные слова о том, что в ценах на акции должна быть учтена будущая рентабель­ность компании на основе сегодняшних данных. Иными словами, надо делать скидку на тот факт, что имеющиеся в наличии деньги стоят гораздо больше потенциальных доходов. Небольшое изменение в ожидаемом росте при­были через 10 или 20 лет может оказать серьезное влияние на сегодняшнюю оценку. Более того, есть глубокий смысл в словах экономистов о том, что инвесторы рациональны и поэтому будут использовать любые возможности для получения стабильной прибыли. Ведь очень немногим инвесторам удается «обогнать рынок» на сколько-нибудь длительный срок.

Аналогично этому, люди не женятся по чисто экономи­ческим причинам — хотя, конечно, не всегда. Однако со­ставленная экономистами модель, в соответствии с кото­рой люди выбирают или бросают своих партнеров, чтобы увеличить доходы, может пролить свет на такие явления, как матери-одиночки. Выплаты социальных пособий и низкий уровень доходов живущих в городах отцов полно­стью объясняют тот факт, что подобный вариант стал ра­зумным с финансовой точки зрения и приемлемым — с общественной. Или другой пример: растущие различия между домашними хозяйствами, где оба супруга хорошо зарабатывают, и теми, где оба члена семьи зарабатывают плохо или не зарабатывают вообще. Это является основ­ным объяснением усугубления неравенства доходов, при котором все большее количество женщин устраивается на оплачиваемую работу вне дома. Люди, имеющие возмож­ность много зарабатывать, благодаря своему образованию и воспитанию, смогут найти спутников жизни, равных себе, потому что они сами могут больше предложить. Эко­номическое объяснение никогда не является единствен­ным, но оно создает основу для политических и соци­альных объяснений.

Некоторые критики, как в экономической среде, так и за ее пределами, говорят о том, что подобное внимание к ра­циональному поведению означает, что использование слож­ных математических методик зашло слитком далеко. Ака­демическим ученым, занимающимся другими социальны­ми и гуманитарными науками, не нравятся попытки при­менить научный метод к человеческому обществу и куль­туре, особенно, если это приводит к нежелательным (с их точки зрения) выводам. Другие полагают, что необходимая для получения в академической экономике каких-либо ре­зультатов формализация с использованием моделей, осно­ванных на нереалистичных предположениях, не только не подходит для понимания мира, но и просто отпугивает мно­гих потенциальных студентов. Они предпочитают реализм учебных курсов в бизнес-школах или подлинную специаль­ную терминологию естественных наук.

Для профессиональных экономистов работа с упрощен­ными математическими моделями, которые изолируют оп­ределенные вопросы, позволяет понять что-то новое. Но — и это большое «но» всегда существует — они должны пони­мать, что означает полученный результат. Экономисты дол­жны уметь объяснять свои находки широкой аудитории, иначе может возникнуть подозрение, что они сами не все до конца понимают. Ведь это, в конце концов, общественная на­ука, открытия которой имеют общественное значение.

Я хочу показать, что экономика — это не просто набор знаний по определенным финансовым вопросам. Это об­раз мыслей, затрагивающий любые вопросы. Может суще­ствовать экономика чего угодно — брака, спорта, преступ­лений, транспортировки наркотиков, образования, кино, и даже, да-да, даже секса. Экономика представляет собой один из путей к пониманию человеческой природы и — благо­даря аналитической точности — один из самых прозрачных.

Я не хочу сказать, что всегда можно прийти к однознач­ным выводам. В экономике мало вещей, которые либо пра­вильны, либо неправильны- Если страна импортирует то­варов и услуг больше, чем экспортирует, то с финансовой точки зрения она и капитала импортирует больше, чем эк­спортирует, — дефицит платежного баланса должен быть компенсирован за счет внутренних инвестиций, осуществ­ляемых в иностранной валюте.

Валовой внутренний продукт страны (ВВП) всегда рас­считывается, как сумма его компонентов. Если вступить на более тонкий лед и перейти от определений к предположе­ниям, то можно сказать, что если какого-то продукта не хва­тает или он пользуется высоким спросом, то цена на него обычно растет. Низкие процентные ставки необыкновен­ным образом стимулируют инвестиции. Однако, за исклю­чением этих основ, многие экономические утверждения обычно противоречивы.

Дело в том, что для разработки правильной политики, той, что будет учитывать интересы граждан, почти всегда приходится сравнивать затраты и прибыль, а это вопрос опыта. Поэтому в некоторых главах этой книги вы, возмож­но, и не найдете однозначных решений; ведь ответ в разное время и в различных странах может оказаться разным. Иногда экономисты приходят к общему согласию по эм­пирическому вопросу. Иногда им это дается с трудом, по­тому что в статистике часто встречаются ошибки измере­ния, и выяснение причин и последствий становится насто­ящей проблемой в сложном и меняющемся мире. Более того, анализ объектов общественного интереса часто при­водит к компромиссам между конкретными группами людей. А поскольку эмпирическое доказательство не всегда становится решающим, разным заинтересованным группам легко выдвигать противоречивые заявления,

Экономика — это действительно глубоко политическая наука. Старое название экономики («политическая эконо­мия») — более подходящий термин, чем «экономика», несмотря на старомодное звучание этих слов. Как мы видели в случае столкновений между разными школами прошлого, экономи­сты часто приходят к противоречивым выводам в зависимос­ти от собственных политических предпочтений. Например, две конкурирующие экономические школы, которые часто назы­вают «монетаристской» и «кейнсианской», предлагали проти­воречивые объяснения застоя 1970-х годов — ужасного соче­тания медленного отрицательного роста и высокой инфляции. Монетаристы были консерваторами, а кейнсианцы придержи­вались прогрессивных политических взглядов. Сам факт су­ществования конкурирующих школ доказывает сложную при­роду экономики как науки. С другой стороны, что бы ни про­исходило в мире, будь то экономический спад, технологичес­кий бум, высокая инфляция, дефляция или глобализация, все­гда надо держаться на плаву.

Так почему же стоит заниматься экономикой, если она меняется вместе с миром, а ее выводы столь зависимы от стратегии, осуществляемой экономистами? Для начала, ска­жем, что каждый, кто хочет сделать этот мир лучше, дол­жен уметь рассуждать как экономист. Независимо от того, выступаете ли вы за глобализацию и торговлю или против них, считаете ли вы бедность неизбежной или отвратитель­ной, думаете ли вы, что в тюрьмах слишком много или слишком мало заключенных, экономика позволит вам со­брать все необходимые доказательства и аргументировать свое мнение. Это важно, если вы хотите все делать правиль­но, и это имеет значение, поскольку общественное мнение влияет на государственную политику. Если бы больше лю­дей могли постичь экономику, то, возможно, не было бы такого сильного расхождения во мнениях. Ведь, как пока­зывают опросы общественного мнения, большинство граж­дан выступает одновременно за очищение окружающей среды и за снижение налогов на топливо, за понижение об­щего уровня налогообложения и в то же время за улучше­ние общественных услуг. Многие требуют закрыть неле­гальные компании, но при этом они хотят покупать одеж­ду по как можно более низким ценам,

Более того, некоторые самые интересные открытия в эко­номике происходили в процессе изучения более конкретных вопросов, затрагивающих один из аспектов общей эконо­мики или микроэкономики, — например, при изучении вопроса, как систематизировать выплаты социального по­собия, чтобы создавать людям стимулы для поиска работы, или при рассмотрении причин и методов осуществления инноваций в компаниях. Здесь наблюдались поистине при­мечательные научные открытия, которые внесли свой вклад в понимание общих проблем.

Подробные экономические доказательства важны при решении практически каждого вопроса государственной политики в тех случаях, когда успех зависит от торжества реализма над идеализмом. Война против наркотиков? Здесь нельзя игнорировать возможности махинаций с доходами, которые эта война создает для организованной преступности. Гарантированное электроснабжение в условиях посто­янно растущего спроса? Будут ли горящий свет или полное отключение электричества зависеть от тех цен и инвести­ционных возможностей, которые появляются у компаний коммунальных услуг. Охрана исчезающих видов животных? Кампании и политические меры будут эффективными» только если они учитывают дополнительные финансовые издержки отрасли и расходы, связанные с охраной окружа­ющей среды.

Экономика является центральным элементом государ­ственной политики и главной темой всех новостей. Она вли­яет на нашу повседневную жизнь. Она важна для наших личных интересов. Всех волнует, сколько налогов берет себе государство, все компании хотят знать, какой спрос на свои услуги им придется удовлетворять и какое жалование вып­лачивать, а каждого работающего человека заботит вопрос, как лучше накопить средства для оплаты обучения и на пен­сию по старости.





В итоге получается, что каждому информированному и активному гражданину надо понимать экономическое мышление. Чем больше людей смогут скептически думать и взвешивать аргументы по каждому вопросу государствен­ной политики, тем здоровее будет наше демократическое об­щество и тем богаче будут наши страны.

Кроме того, это интересно и весело. Если только вы не отшельник, которого совершенно не интересует внешний мир, то использование экономических принципов каждый день будет открывать вам новые стороны жизни. Экономи­ка делает почти каждую статью в газете потенциально ин­тересной. Она вдыхает жизнь в скучные таблицы с цифра­ми и абстрактные графики.

Возьмем самый скучный пример — актуарные таблицы рождаемости, смертности и ожидаемой продолжительнос­ти жизни. Они отражают картину старения населения и сви­детельствуют о начинающемся сокращении рабочей силы на Западе. Достаточно применить лишь небольшие экономические знания, чтобы превратить эти неинтересные ко­лонки цифр в живые сценарии. Возьмем, к примеру, воп­рос, придется ли значительно повысить налоги, чтобы оп­латить растущие расходы на социальное страхование пожи­лых людей? Высокие налоги всегда провоцировали восста­ния и революции. Возможно, странам, традиционно враж­дебно относившимся к иммиграции, таким как Германия или Япония, придется начать ввозить молодых работников из более бедных стран с большим количеством рабочей силы. Это событие будет иметь огромные политические и культурные последствия. Для того чтобы этого избежать, возможно, стареющие богатые страны начнут бороться со снижением численности населения, например путем увели­чения продолжительности рабочего дня или разработки тех­нологий, позволяющих повысить производительность тру­да сокращающейся рабочей силы. При этом необходимо учитывать, что в прошлом население стран с развитой эко­номикой всегда росло. В связи с этим, таблицы, возможно, объяснят доминирующую роль Китая в глобальной эконо­мике 21 века. Это серьезные вопросы и совсем не скучные.

Экономика, таким образом, будет вам интересна, чем бы вы ни занимались и что бы вас ни волновало. Моя задача состоит в том, чтобы пролить новый свет на экономику и предложить освежающий «аперитив», который не только удовлетворит изысканные вкусы, но и подвигнет некоторых читателей к дальнейшей «дегустации».

Первая часть книги рассматривает ряд сфер, которые, на первый взгляд, трудно связать с экономикой. Здесь я про­сто показываю, что экономика предлагает доскональное исследование практически любых вопросов, возникающих в повседневной жизни- Затем следует часть, посвященная вмешательству государства в экономику. Она прольет свет на множество сложных вопросов государственной полити­ки, которые интересуют всех нас. В третьей части я обра­щаюсь к изменениям структуры экономики, к тому, как компании и целые отрасли процветают и умирают, сталкиваясь с новыми технологиями. Четвертая часть рассказывает о некоторых глобальных вопросах, которые вызывают наи­больший отклик у читателей, и о том, где именно роль эко­номики становится наиболее важной. Даже если мы напря­мую не ощущаем на себе их влияние, они все же изменяют жизни нескольких миллиардов бедных людей. Пятая часть посвящена некоторым традиционным темам макроэконо­мики, таким как инфляция и экономический рост. Многие считают эти вопросы чисто экономическими, но я хочу по­казать, что в них заложен гораздо более глубокий смысл. Но даже такой обширный круг тем может лишь частично об­рисовать масштабы применения экономики, которая, в кон­це концов, является человеческой жизнью в ее восхититель­ном и бесконечном разнообразии.

Книга заканчивается более общей главой, посвященной экономике как науке, глоссарием терминов, которые необ­ходимо знать для использования экономического образа мышления, а также предметным указателем понятий, ис­пользованных в книге. При первом упоминании в тексте эти понятия выделены жирным шрифтом.

Часть 1

Секс, наркотики и рок-н-ролл

Экономика действительно применима ко всему

Задача этого раздела — показать, что экономические зако­ны действительно применимы ко всему в жизни, включая и те вещи, которые» как показывает опыт, больше всего ин­тересуют людей,

Эти первые главы рассказывают про обычные возбуж­дающие сферы деятельности, такие как спорт, секс и все виды отдыха, вредные для здоровья. Но экономика при­сутствует во всем, о чем вы только можете подумать: от вы­шивания до рыбалки, от стрижки до открытых горных работ. Причина того, что это ближе к экономике, чем к другим видам анализа, состоит не в предмете исследова­ния, а именно в способе анализа.

Глава 1

Секс

Хорошего много не бывает

Секс продается. Английские бульварные газеты, доставляе­мые в миллионы домов, знамениты фотографиями полуго­лых женщин. Полки магазинов скрипят под весом журналов, предназначенных только для совершеннолетних. Количество порнографических фильмов растет из года в год с удвоенной скоростью. Порнография добилась успеха в Интернете, и, похоже, является одной из верных дорог к прибыли для интернет-компаний (так называемых дот-комов).

Короче говоря, секс — это большая индустрия с мно­гомиллиардным оборотом в евро, фунтах стерлингов или долларах и огромной базой рабочей силы. Хотя, по офи­циальным данным, эта сфера не считается отдельной от­раслью, по своему объему она примерно равна сектору электротехники. Она привлекает в качестве работников удивительно разных людей- Например, хорошенькая де­вушка-сержант, позировавшая для газеты The Sun лишь в некоторых частях своей формы, или официальный пред­ставитель премьер-министра Великобритании, писавший в прошлом истории в эротические журналы. (И это, дей­ствительно, правда.)

В то же время один экономист» изучавший (так он, по крайней мере, говорил) масштабы проституции, пришел к выводу, что нас должно удивлять не то, что так много жен­щин становятся проститутками, а то, что их так мало- Ведь почасовой тариф здесь во много раз выше, чем при дру­гих способах заработка, за исключением, возможно, зарп­латы женщин-адвокатов и менеджеров-консультантов высшего ранга, короче говоря, —других профессионалов. (В Великобритании, по последним данным, тариф состав­ляет 1 фунт стерлингов за минуту, по сравнению с легаль­ной минимальной зарплатой в 0,06 фунтов стерлингов за минуту.) Кроме того, график работы здесь свободный, и вы можете работать на дому. Так почему же еще большее чис­ло женщин не работает проститутками?

То же относится и к другим направлениям секс-индуст­рии. Если это настолько выгодно, то почему не увеличива­ется количество журналов и проституток? Можно было бы получить заманчиво высокие прибыли и небывало высокие уровни заработной платы.

Тем не менее, последний номер Economic fournaly посвя­щенный этой теме (в нем приведено много уравнений, и почти нет фотографий), писал: «В контексте сексуальных услуг экономическая теория в определенной степени полез­на, но основная роль остается за неэкономическими стиму­лами (или препятствиями)».

И все же экономика способна помочь разобраться в секс-индустрии. Многие ее участники, не сознавая того, дей­ствуют по экономическим законам. Все связано с вопроса­ми спроса и предложения. Это — основные понятия эко­номики.

Начнем с предложения на рынке сексуальных услуг, Часть анализа просто повторяет ситуацию с незаконным оборотом наркотиков. Государственные запреты не дают возникнуть конкуренции и приводят к сохранению высо­кого уровня доходов. Поэтому в странах, где, например, про­ституция запрещена, это во многом объясняет загадку та­ких больших доходов от порнографии. Это относится и к жесткому порно, и к материалам для педофилов. Запреты ограничивают предложение, что выгодно для общества, так как потребление подобных товаров приводит к отрицатель­ному воздействию на остальную часть общества. Но в то же время они увеличивают доходы преступных предпринима­телей за счет потребителей этой продукции, которые в дру­гой ситуации могли бы иметь больший выбор и платили бы меньшие деньги.

Ситуация с легальной порнографией совершенно иная. Возможно, эти рынки секс-услуг не так похожи на рынки других товаров, например конфет, а работники, скажем, — на водителей автобусов-

Возьмем, для примера, рынок труда в секс-индустрии, рынок, который, в свою очередь, определяет предложение услуг, предоставляемых потребителям. Традицион­ный рынок труда разделен на сегменты, потому что люди хотят работать недалеко от дома и обладают определен­ными навыками, которые сложно изменить. Но в случае индустрии порнографии вы редко услышите жалобы на нехватку квалифицированных работников. Действитель­но, мы все, возможно, думаем, что сможем это сделать;

если придется, ведь в конце концов (как мне говорили), есть журналы, которые просто печатают любительские фотографии, присланные читателями- Поэтому малове­роятно, что именно недостаток квалификации сохраняет зарплаты секс-индустрии на гораздо более высоком уров­не, чем в соседних магазинах, офисах и заводах. Однако может существовать неэластичное предложение рабочей силы, возникшее из-за социальных предрассудков по от­ношению к работе в этой сфере. Это означает, что по­ступление рабочей силы не слишком сильно зависит от изменения зарплаты и что для увеличения количества доступных работников при росте спроса потребуется очень большой рост зарплаты-

Второй вариант состоит в том, что рынок труда для ра­ботников секс-индустрии похож на ситуацию заведомо ко­роткой карьеры, такой, как, у спортсменов, танцоров или продавцов ценных бумаг, у которых схема оплаты позво­ляет им получать высокие доходы, но в течение довольно короткого периода. Поэтому умная кинозвезда откладывает большую часть своего дохода, чтобы обеспечить полу­чение пенсии в течение длительного периода. Таким об­разом, высокие цены на продукцию секс-индустрии могут отражать высокие расходы, в том числе и на выплату зар­платы.

Другой фактор, влияющий на предложение, состоит в том, что хотя, на первый взгляд, не существует никаких традиционных барьеров для прихода в эту индустрию, та­ких, как необходимое наличие большого капитала, есте­ственные монополии, государственное регулирование или обладание особым ноу-хау, здесь есть менее традиционные препятствия. Криминальная сторона рынка и рэкет отпу­гивают некоторых потенциальных предпринимателей, ведь это довольно жестокий бизнес, так как большая его часть незаконна. Других же отпугивают социальные пред­рассудки.

Как насчет спроса? Природа спроса в секс-индустрии, так же как и природа предложения, несколько отличается от спроса на любом другом рынке.

Конечно, существует большая дифференциация про­дукта. Одна из ее причин заключается в том, что желание потребителей сохранить неприкосновенность частной жиз­ни не позволяет сравнивать цены, как это происходит в си­туации нормального рынка с конкуренцией. Кроме того, рынок очень сильно сегментирован благодаря различиям индивидуальных вкусов. Другими словами, получить сек­суальное удовлетворение — это не то же самое, что пойти в продуктовый магазин, где указаны все цены, и выбрать са' мый дешевый суп. Согласно учебникам, такие направления, как порнография, проституция и другие сферы секс-инду­стрии, являются монопольными конкурентными рынка­ми. «Продукция», предлагаемая в каждой сфере данного бизнеса, отличается по небольшому числу характеристик (например, в зависимости от того, предпочитаете ли вы школьниц или зрелых дам?), и разные категории потреби­телей сталкиваются с довольно разными ценами.

Существуют доказательства того, что разброс цен очень велик. Например, исследования цен на услуги английских проституток показали, что местосположение, продолжи­тельность и специальные услуги в значительной мере вли­яют на общую стоимость. Женщины могут брать гораздо больше денег за работу в отелях или дома у клиента, за дли­тельное времяпрепровождение с клиентом и за услуги, обо­значаемые как «экзотические» и включаемые в качестве пе­ременных в регрессионные уравнения, составляемые эконо­мистами. Очевидно, что предоставление некоторых услуг довольно ограничено, и к подобным женщинам клиенты часто приходят снова, несмотря на высокие тарифы. Поэто­му взаимосвязь спроса и предложения может объяснить, почему секс-индустрии удается так успешно заставлять сво­их клиентов расставаться с деньгами.

Интернет, по всей вероятности, изменит структуру не­которых сегментов рынка сексуальных услуг, так же как он изменил рынки многих других товаров и услуг. Благодаря Интернету стать предпринимателем в секс-индустрии ста­ло дешевле, проще и не так страшно. Кроме того, с появле­нием Интернета стало дешевле и проще покупать порног­рафию. А это увеличило и спрос, и предложение. По сути, порноиндустрия и Интернет-индустрия вместе усилили же­лание потребителей скачивать порнографические материа­лы, а это помогло Интернету так быстро проникнуть в столь большое количество семей.

Некоторые посещения порносайтов могут оказаться слу­чайными, как это было со мной, когда я пыталась найти веб-сайт зарубежного политического журнала Foreign Affairs. Многие родители и работодатели устанавливают програм­мы, которые ограничивают рост таких посещений, хотя они не всегда хорошо работают. Одна известная программа-фильтр блокирует доступ к сайту фортепьянной музыки — бог знает, что подумали программисты про слово arpeggio. В любом случае, где-то уже живет экономист, пытающийся оценить влияние Интернета на доходы от порнографии.

Первые данные свидетельствуют о том, что Интернет оказал огромное воздействие на предложение порнографии и что сейчас его потенциальные возможности столь вели­ки, что позволяют сократить доходы при продаже печатных изданий для взрослых. Торговая статистика показала» что в Великобритании тираж порнографических журналов в 1997 г. составил 1,5 млн., а к 2000 г. упал до 1,1 млн, экзем­пляров. И это падение продолжается, несмотря на сниже­ние цен. Прибыли от порножурналов упали, предположи­тельно, с 5 до 3,4 млн. фунтов стерлингов за тот же пери­од. В таком случае не удивительно, что два крупнейших бри­танских издателя в 2001 г. продали свои доли в таких жур­налах. Один сосредоточился на порно по кабельному теле­видению, другой — в Интернете. Аналогичным образом Интернет может привести к исчезновению и некоторых дру­гих видов печатных изданий, которые в прошлом получа­ли большие прибыли благодаря особенностям спроса и предложения, например, академические журналы.

Однако, хотя кризис в предоставлении услуг, вызванный Интернетом, оказал отрицательное воздействие на доход­ность, секс по-прежнему остается растущим рынком. Конеч­но, одной особенностью секс-индустрии является тот факт, что большинство потребителей — мужчины, таким обра­зом, этот рынок получает прибыль только от половины че­ловечества. Но какого бы пола ни были потребители, они покупают все больше и больше порнографии, по мере по­вышения среднего уровня доходов. По-видимому, эластич­ность спроса по доходу в этой сфере превышает единицу, другими словами, затраты на секс-индустрию растут быст­рее, чем общий уровень доходов. Порнография, по сути, представляет собой предмет роскоши. В этом она похожа на многие виды отдыха, в том числе и походы в кино, рес­тораны, спортзал, на бейсбол и т.п., спрос на которые быст­ро вырос с тех пор, как наши общества стали богаче. Когда рабочий день был длинным, труд тяжелым, а зарплата низ­кой, не у многих были средства и желание позволить себе такую роскошь, как порнография или поход в стиптиз-бары. Теперь, когда у нас появилось гораздо больше и свободного времени, и денег, все изменилось.

Развлечения становятся все более важной частью совре­менной экономики, о которой не стоит забывать тому, кто собирается начать свое дело. Конечно, спрос на основные про­дукты питания и жилье сохранится, но в нашем процветаю­щем обществе значительно расширятся рынки, где спрос ра­стет быстрее, чем доходы. В эту категорию входят как тради­ционные предметы роскоши — например, эксклюзивная одежда, вместо дешевых футболок, — так и всевозможные ус­луги. И это не только образование и здравоохранение, отели и рестораны, но и целый ряд других сегментов отрасли раз­влечений, которые в статистике принято называть «личны­ми услугами». Под этим термином подразумеваются личные тренеры, маникюрши, ароматерапевты, консультанты и т.д., в это число входят и работники секс-индустрии, поскольку секс люди также считают развлечением.

Глава 2

Незаконный оборот наркотиков

Это — экономика, парень!

Все помнят, как в ходе своей первой предвыборной кампа­нии на пост президента Билл Клинтон признался, что, ког­да был студентом, курил марихуану, но при этом не затяги­вался. Я сделаю противоположное признание: я никогда не курила ее, но вдыхала на студенческих вечеринках, где ку­рили другие, а вся комната была наполнена характерным едким дымом. Лично я никогда не принимала никакие зап­рещенные наркотики по чисто экономическим причинам. Я была бедной студенткой и могла либо заплатить 1,99 фун­тов стерлингов за бутылку вина, пусть и не самого хороше­го, либо платить гораздо больше денег за запрещенное ве­щество, которое действовало на тех, кто его принимал, по­чти так же, как алкоголь на меня. Время шло, я разбогатела и просто перешла на вино за 3,99 фунтов стерлингов за бу­тылку.

Некоторым не нравится то, что государственная поли­тика борьбы с наркотиками строится только на морали, на утверждении, что наркотики — это просто плохо. На этом принципе и основана «война» с наркотиками, ведущаяся в США, Великобритании и других европейских странах. Од­нако большинству людей не обязательно смотреть фильм Стивена Содерберга «Траффик», чтобы понять, что у поли­тики абсолютной нетерпимости нет будущего в условиях, Когда так много граждан наших стран употребляют незакон­ные наркотики. Закон, который в какой-то момент жизни нарушается более чем одним человеком из пяти (одним из трех американцев в возрасте от двадцати лет), и при этом никто из друзей о нарушениях не сообщает, считается не­удачным законом.

Существуют три философских подхода к борьбе с нар­котиками. Первый подход представляет собой идеальную модель общества, свободного от наркотиков. Этот подход вдохновляет на борьбу с наркотиками. Сторонники второ­го подхода считают употребление наркотиков болезнью и, соответственно, предполагают, что недостаточно просто бороться с этим, необходимо обеспечить наркоманов меди­цинским лечением и социальными программами. Третий подход основан на доктрине о свободной воле, которая пред­полагает, что люди могут употреблять все, что они хотят, лишь бы это не причиняло вред другим. На практике наша терпимость по отношению к друзьям, родственникам и зна­комым, употребляющим наркотики, означает, что полити­ки не могут игнорировать этот принцип, даже если он им и не нравится.

Экономика может помочь пролить свет на философские и политические споры. Ведь, в конце концов, это работа рынка, на котором государственные запреты имеют совер­шенно предсказуемые последствия. Соответственно, важны не только вопросы, связанные с ценами, но и все неэконо­мические соображения, используемые в государственной политике по борьбе с наркотиками.

Мы не обладаем большим количеством достоверной ин­формации относительно незаконной торговли, но мы мо­жем обсуждать то, что нам известно. Употребление нарко­тиков всегда было неотъемлемой частью человеческой жиз­ни. Древние греки употребляли опиум, ацтеки — мескалин и марихуану. Люди принимали наркотики в том или ином видена протяжении всей письменной истории. Постоянные попытки правительства запретить это являются феноменом 20 в., продуктом кампаний за мораль, характерных для Вик­торианской эпохи. Безусловно, самой знаменитой их них стала принятая в 1920-е годы 18-я поправка к Конституции США, запретившая распитие ликеров. Этот запрет восхо­дит к кампаниям за трезвость Викторианской эпохи, в рам­ках которых пропагандировались такие безалкогольные напитки, как настойки из сарсапарели (кустарник из семей­ства лилейных), одуванчиков и лопухов. Они сильно отли­чаются от того, что молодежь предпочитает пить сегодня, например от модных коктейлей с водкой или слабоалкоголь­ных напитков (пиво, сухое вино и др. напитки под общим названием alco-pops).

В наши дни многие хотя бы раз в жизни пробовали не­законные наркотики — это примерно половина жителей западных стран, — не говоря уже о миллионах постоян­ных потребителей алкоголя, табака и кофеина. Часто упот­ребление запрещенных веществ — это не более чем юно" шеский опыт. По данным исследований, три четверти или четыре пятых тех, кто попробовал запрещенные наркоти­ки, получили свои первые дозы бесплатно, на вечеринке или в клубе. Дилеры стараются создать клиентскую базу, раздавая пробные дозы, аналогично тому, как производи­тели стараются построить рынок для определенного шам­пуня или супа. Исследования — которые, по всей вероят­ности, дают заниженные данные, — показали, что пример­но треть американских совершеннолетних пробовала так называемые «легкие» наркотики, такие как марихуана, а среди студентов колледжей это количество увеличивается до 50%. В Германии и Швейцарии доля населения, упот­реблявшая за свою жизнь незаконные наркотики, состави­ла 20%. Разве могут все эти люди быть преступниками в прямом смысле этого слова? Многие из нас не считают, что странная смесь, которую мы курили в колледже, затягива­ясь или нет, делает кого-то преступником или просто пло­хим человеком.

Более того, немногие становятся пожизненными нарко­манами или приобретают зависимость. Те же исследования показывают, что хотя 17% жителей Швейцарии пробовали наркотики, лишь 2% принимали что-нибудь за последний год. Потребление наркотиков резко сокращается среди лю­дей старше 30 лет. Так называемые «мягкие» (или «легкие») наркотики, в отличие от «жестких» (или «тяжелых»)1

[1]

, не вызывают привыкания, хотя многие люди все равно избав­ляются от этой привычки. Исследования, проведенные сре­ди ветеранов войны во Вьетнаме, показали, например, что многие из них принимали героин в Южней Азии, но подав­ляющее большинство самостоятельно отказалось от него по возвращении домой. По данным Американского нацио­нального обследования домашних хозяйств по вопросу о злоупотреблении наркотиками, зависимость приобретает один из трех, принимающих героин, — это довольно вы­сокий процент, но все-таки ниже, чем четыре пятых зави­симых курильщиков.

С другой стороны, хотя многие незаконные наркотики не вызывают физиологического привыкания, спрос на них со временем растет. Поскольку цены в последнее время име­ли тенденцию к снижению, данный факт может свидетель­ствовать о росте предложения. Однако вред здоровью на­носят все наркотики (в том числе и разрешенные), поэтому их прием влечет за собой дополнительные расходы для си­стемы здравоохранения и приводит, возможно, к снижению производительности труда. Исследования показывают, что рост розничных цен на героин, один из наиболее летальных наркотиков, привел к снижению количества вызванных им смертей. Однако противозаконный характер этого бизнеса приводит к тому, что большая часть наркотиков оказыва­ется низкого качества или сфальсифицированной, и зачас­тую именно это убивает наркоманов, а не сами наркотики.

Все знают, что мировой рынок незаконных наркотиков огромен, но ни у кого нет определенных данных, посколь­ку не известны ни точные объемы продаж, ни цены. По меж­дународно признанным данным ООН, оборот этого рынка составляет 400 млрд. долл. (что превышает оборот мировой нефтяной отрасли), в индустрии работают около 20 млн-человек, и обслуживаются от 70 до 100 млн. потребителей, Почти половина этих потребителей живет в США, которые представляют собой самый большой рынок наркотиков и других товаров. Большая часть из 50 стран, производящих и экспортирующих незаконные наркотики, очень бедна, и зачастую выращивание и сбор этих культур являются един­ственным источником доходов. Возможно, к значительно­му росту производства наркотиков в развивающихся стра­нах привело сочетание высокой потенциальной прибыли этой отрасли с такими экономическими проблемами, как падение цен на товары и тяжелое бремя внешнего долга. Многие крупные производства находятся в местах военных конфликтов (например, в Колумбии, Бирме или Афганис­тане), хотя и не ясно, является это причиной или следстви­ем торговли наркотиками.

Поскольку такие факты широко распространены, давай­те посмотрим на проблему с экономической точки зрения. На любом рынке есть спрос и предложение. Законы могут регулировать как спрос, так и предложение, и даже в таких либеральных, по общему мнению, странах, как Нидерлан­ды, с 1970-х годов ужесточили политику запретов по отно­шению к обоим этим видам. Обычно за поставку наркоти­ков полагается более суровое наказание, чем за их употреб­ление, и страны по-разному подходят к наказанию тех, кто принимает наркотики-

На различных рынках действуют разные цены — в за­висимости от уровня конкуренции между поставщиками. Например, в 1993 г. цена за грамм героина колебалась от 43 долл. в Нидерландах до 196 долл. в Швейцарии. Вступле­ние в силу запретов на определенные виды наркотиков во многих промышленно развитых странах привело к ограни­чению конкуренции среди поставщиков подобных веществ. Во многих случаях наблюдается если не монополия на по­ставку, то что-то очень близкое к ней, и поддерживается это ужасным насилием и жестокостью. Противозаконность приносит такие большие прибыли на этом рынке, игра здесь стоит свеч — вспомните о миллиардах долларов прибыли легальной фармацевтической индустрии и увеличьте ее в несколько раз, тогда вы получите представление о масш­табах этой отрасли. Как это ни странно (хотя в рамках эко­номического мышления это выглядит вполне нормально), получается, что чем строже запреты, тем выгоднее стано­вится бизнес, потому что с рынка вытесняется конкурен­ция. В результате законы и таможенники помогают самым настойчивым и жестоким поставщикам убирать из игры своих конкурентов.

Таким образом, есть полное основание говорить о том, что политика абсолютных запретов, которую поощряют правительства большинства стран, импортирующих неза­конные наркотики, создала параллельную экономику, на­ходящуюся под контролем организованной преступности. Доходы, создаваемые при торговле наркотиками, необходи­мо отмывать, таким образом расширяется влияние банди­тов в других, законных видах деятельности. Это тоже гло­бальная экономика. По мнению многих экспертов, начиная с сотрудников ООН и кончая Мануэлем Кастеллсом, ува­жаемым социологом из Беркли, растущее влияние крими­нальных многонациональных компаний может подрывать деятельность легальных демократических институтов. Это влияние не позволяет развивающимся странам стремиться к большему процветанию посредством традиционной экономики и политического прогресса. Зачем им все это, если есть источник легкого дохода для их фермеров, из которого получают щедрые взятки коррумпированные чиновники и политики, «закрывающие глаза» на подобную торговлю? Если они уничтожат посевы, то получат огромную голов­ную боль, связанную с поиском альтернативного заработка для беднейших крестьян. Не удивительно, что вопрос, как отучить афганских фермеров от выращивания опийного мака, является самым сложным вызовом при восстановле­нии разрушенной экономики страны.

Более того, запреты делают преступниками и продавцов, и покупателей. Высокие цены заставляют многих наркома­нов идти на преступления, для того чтобы получить деньги для покупки дозы, хотя в этой среде преступления могут считаться вполне нормальным и социально приемлемым явлением. Наркоманы должны находить средства для удов­летворения своей потребности в наркотиках. Немецкие и американские исследователи выяснили, что примерно одна пятая часть средств, необходимых наркоманам, зарабаты­вается законным образом, более трети поступает от распро­странения наркотиков, а остальное добывается разными криминальными способами, например, кражами со взло­мом, разбоем или проституцией. Очень большой процент преступлений против частной собственности связан с нар­котиками. Употребление наркотиков, безусловно, является одной из сложных социальных проблем, которые «отгора­живают» городские гетто стеной нищеты и насилия.

С другой стороны, высокие цены помогают ограничи­вать спрос. Если бы незаконные наркотики были гораздо дешевле, или если бы правовое наказание было менее суро­вым, то количество наркоманов было бы гораздо больше.

Как же тогда мы можем уравновесить достоинства и не­достатки разных политических методик? Предположим, что правительство будет вынуждено смягчить политику в от­ношении таких «мягких» наркотиков, как марихуана, раз­решив индивидуальное употребление ее небольших коли­честв и выдав лицензии поставщикам. Преимущество по­добной ситуации состоит в том, что отмена серьезных пра­вовых санкций приведет к увеличению количества постав­щиков и уменьшению влияния криминальных группиро­вок. Упадут розничные цены. Будет меньше работы для по­лиции — как в отношении поставщиков, так и в отноше­нии наркоманов, — соответственно, можно будет сократить бюджет полиции. Уменьшится социальный ущерб от воров­ства и насилия. Улучшится здоровье наркоманов, так как появится возможность контролировать уровень качества наркотиков. Кроме того, правительство сможет увеличить свои доходы благодаря налогам и лицензированию закон­ной торговли.

Однако, наряду с преимуществами, появятся и недостат­ки. Низкие цены могут привести к увеличению спроса, и, возможно, из-за этого появятся новые наркоманы. Это, воз­можно, окажет отрицательное воздействие на состояние здоровья и производительность труда наркоманов. (Данные, свидетельствующие о том, что наркотики приводят к сни­жению работоспособности, немногочисленны, а кто-то счи­тает, что они оказывают прямо противоположное действие.) Некоторые великие писатели и художники были известны­ми пьяницами, и, поговаривают, что кино- и телеиндуст­рия была бы ничем без кокаина.) Некоторые эксперты счи­тают, что разрешение принимать «мягкие» наркотики при­ведет к тому, что большее количество людей начнет упот­реблять сильнодействующие. А это сделает недостатки по­добной политики еще заметнее.

В мире проводилось несколько экспериментов с полити­кой, альтернативной всеобщей борьбе с наркотиками, и их результаты наводят на размышления. В одном исследова­нии, проведенном Центром исследований экономической политики, сравнивалось употребление героина в Великоб­ритании и Нидерландах. В Нидерландах употребление нар­котиков по-прежнему запрещено, в том числе и марихуа­ны. Но в отношении обладателей небольших количеств вещества применяется довольно либеральная политика, по­зволяющая продавать маленькие дозы марихуаны в специ­альных кафе. Таким образом, кафе в Амстердаме являются главными туристическими достопримечательностями, на­ряду со знаменитыми кварталами красных фонарей и ка­налами. Подобный либерализм в Нидерландах сочетает­ся с обычным строгим режимом в отношении тех, кого пой­мали на импорте или экспорте наркотиков, с большими штрафами и строгим тюремным заключением.

Экономисты выяснили, что в 1983-1993 гг. 1 грамм ге­роина стоил в среднем в Нидерландах 28 фунтов стерлин­гов, по сравнению с 74 фунтами стерлингов в Великобри­тании. В то же время уровень преступности, связанной с наркотиками, в Нидерландах был ниже, и гораздо меньшее, чем в Великобритании, количество молодежи употребляло различные наркотики. Кроме того, наркоманам предостав­лялась медицинская помощь. К 1995 г. в Нидерландах доля, смертей, связанная с наркотиками, составляла 2,4 млн'1. жителей, по сравнению с 9,5 млн"1. во Франции, занимаю­щей второе место. В Нидерландах даже открыли для нарко­манов дом престарелых. Таким образом, если подходить к голландскому эксперименту с позиций ухудшения нацио­нального здоровья и увеличения полицейских расходов, то он показал, что от более либерального режима можно по­лучить неплохую выгоду. Поэтому, не удивительно, что в конце 2001 г, правительство Великобритании объявило о введении в действие системы управления в отношении ма­рихуаны, которая аналогична той, что, принята в Нидер­ландах.

Другой эксперимент, проведенный в консервативном швейцарском городе Цюрихе, тоже дает пищу для размыш­лений. Цюрих — настолько же строгий и сдержанный го­род, насколько Амстердам — свободный. Однако, несмот­ря на жесткую репрессивную политику, в 1987 г. наркотики продолжали продаваться, и их открыто принимали в пе­чально известном Нидл Парке (Парке Иглы) позади здания главной железнодорожной станции. Место это было непри­ятное, количество наркоманов с подорванным здоровьем росло, а поставки контролировались группировками, пред­лагавшими наркотики школьникам по особо низким ценам. Высокие прибыли приводили к тому, что рынок пытались захватить новые крупные группировки, а новые выходцы из Ливана, Албании и Африки начинали борьбу за передел рынка. Уровень преступлений против собственности, совер­шенных наркоманами для покупки дозы, рос с неимовер­ной быстротой. Полиция закрыла парк, но все это просто переместилось на старую пустующую станцию.

В 1994 г. городские власти решили опробовать новый подход. Теперь они предоставляли небольшие порции ге­роина зарегистрированным наркоманам, которые должны были принимать наркотики в специальных офисах и согла­шаться на медицинское или психологическое лечение. По­лиция же продолжала громить других поставщиков, но бо­лее либерально относилась к употреблению наркотиков в частных домах и на частных вечеринках. Новая политика принесла успех. Так, например, здоровье закоренелых нар­команов в значительной степени улучшилось. Более поло­вины зарегистрированных пациентов получили постоян­ную работу, а подавляющее большинство тех, кто раньше воровал для того, чтобы оплатить дозу, прекратили это де­лать. В декабре 1996 г. жители Цюриха единодушно прого­лосовали на референдуме в поддержку этой политики.

Либерализация законов принесла успех и в Великобри­тании, где показатели употребления наркотиков были самы­ми высокими в Европе. В 2002 г. правительство практичес­ки исключило из числа уголовно наказуемых дел приобре­тение марихуаны для личного пользования, начало экспе­рименты по медицинскому применению этого наркотика и развернуло дебаты по поводу присвоения экстази статуса «мягкого» наркотика.

Экономические предпосылки для государственного вме­шательства в злоупотребление наркотиками состоят в том, что вред здоровью и социальные проблемы, возникающие в связи с потребительским выбором на частном нелегаль­ном рынке, приносят обществу в целом издержки, намного превышающие частные выгоды, удовольствие отдельных наркоманов или прибыли наркодилеров. Этот феномен из­вестен как внешние эффекты (экстерналии). Термин озна­чает, что поведение отдельного человека или группы лиц оказывает воздействие на других людей. Ситуация с вне­шними последствиями предлагает классическое обоснова­ние для вмешательства государства в работу рынка, гак как выбор отдельных людей приводит к совершенно неидеаль­ным результатам — в нашем случае, к слишком большому потреблению незаконных наркотиков. Другими примерами внешних эффектов могут служить шумные вечеринки, езда на машине в переполненном городе или даже употребление разрешенных наркотиков.

Существующие на сегодняшний день решения этого вопроса в большинстве западных стран состоят в полном запрете хотя бы сильнодействующих наркотиков. Этот зап­рет действует и на другие внешние эффекты. Например, запрещено или ограничено использование некоторых заг­рязняющих веществ. Но хотя довольно просто заметить, что данная конкретная фабрика выбрасывает токсические веще­ства в окружающую среду, не так легко вести учет передачи небольшой переносной продукции из большого количества источников. Если использовать термины логистики, то зап­рещение наркотиков чем-то похоже на запрещение ввоза любых небольших переносных продуктов, например сыра. Запрет на сыр может* привести его любителей в такое отча­яние, что они будут готовы платить большие деньги, таким образом, контрабанда этого продукта станет выгодным де­лом. Но, возможно, таможенные пошлины на сыр, немно­го повысившие его розничную цену, не являются поводом для беспокойства и отказа от этого продукта. Кроме того, правовое обеспечение подобного запрета обошлось бы до­рого. Вот почему американские войны против наркотиков оцениваются в 35-40 млрд. долл. в год и являются причи­ной одного из десяти арестов по всей стране.

Таким образом, другой подход к прекращению внешних эффектов состоит в установлении на наркотики высоких налогов. Именно это делает английское правительство в отношении табака и алкоголя. Оба продукта облагаются очень высокими налогами и приносят национальной казне более 14 млрд. фунтов стерлингов в год. Более половины розничной цены бутылки вина уходит правительству в виде налоговых поступлений.

Высокие налоги обусловлены увеличившимися расхода­ми на здравоохранение, к которым приводит употребление табака и алкоголя. Правительству хотелось бы иметь дело с трезвой и аккуратной рабочей силой. Но повышение нало­гов имеет предел, и, поскольку существующие налоги вы­соки, полиция все-таки нужна. Человеческая привычка ук­лоняться от налогов почти столь же древняя, сколь и лю­бовь к наркотикам. По данным Лондонского института налогово-бюджетных исследований, спрос на алкогольные напитки и сигареты сильно реагирует на изменение цен, так как получается, что налоги на спиртные напитки (кроме пива и вина) и на табак сегодня настолько высоки, что даль­нейшее их повышение приведет к сокращению объемов легальных закупок, а, следовательно, и налоговых поступ­лений. По сути, правительство уже настолько повысило ак­цизные сборы, что привело некоторых покупателей этих «разрешенных наркотиков» в руки бутлегеров, вызвав, тем самым, рост преступности и сокращение налоговых поступ­лений. Кроме того, благодаря более низким ценам, устано­вившимся на черном рынке, потребление также увеличи­вается. Существует определенный уровень розничных цен, с учетом налогов, при котором налоговые поступления до­стигают своего максимума, а спрос ограничивается. Такая налоговая политики была бы правильной и в ситуации с такими наркотиками, как марихуана, если бы их легализо­вали. То, насколько высоким может быть уровень налогов, определяется опытным путем и зависит от размера потен­циального рынка, затрат на сбыт наркотиков и, что важнее всего, — от ценовой эластичности спроса, т. е. того, как силь­но спрос реагирует на небольшие колебания цены. Однако потребление марихуаны было бы гораздо меньше, преступ­ность и затраты на полицию ниже, а налоговые поступле­ния выше, если бы этот наркотик был легализован, но об­лагался бы такими же высокими налогами, как и алкоголь.

Во всем этом много «может быть». Отчасти это объяс­няется тем, что сложно собрать данные, экономисты не мо­гут дать точных оценок преимуществ и недостатков различ­ных методик, а результаты экспериментов в Швейцарии и Нидерландах горячо обсуждаются. Однако экономически обоснованный анализ издержек и прибыли в недостаточ­ной мере учитываются в политических дискуссиях, хотя та­кие убежденные противники наркотиков, как я, видят, что инстинктивная реакция политиков, состоящая в том, что­бы в целеустремленной борьбе с наркотиками не делать ни­каких послаблений, во многом срабатывает против интере­сов общества. Запреты отражают сильную убежденность многих избирателей и политиков в этом вопросе. И все же, это стыдно. Дело не в том, что политические деятели при­кладывают мало усилий, чтобы решить эту проблему, — официальные лица из Горизонтальной рабочей группы по наркотикам при Директорате внутренних дел и юстиции Ев­ропейского союза1

[2], возможно, являются самыми компетен­тными специалистами по этому вопросу, — а в том, что отдельные варианты политики, которые предусматриваются правилами, не имеют смысла. Дуновение экономического прагматизма сняло бы дурманящую дымку с беспомощной политики по борьбе с наркотиками.

Глава 3

Рискованный бизнес

Почему большинство подростков не ведут себя как экономисты

Многим подросткам нравится рисковать. Незащищенный секс, незаконные наркотики, а также такие разрешенные, но вредные наркотики» как табак или алкоголь, быстрая езда на автомобиле, преступность — этот длинный список вызывает тревогу. Поведение подростков беспокоит их родителей и про­фессиональных экономистов потому, что в этом возрасте они должны были накопить уже достаточно знаний. Пятнадцати­летние примерно представляют себе последствия своих по­ступков. Они осознанно идут на риск и делают выбор, кото­рый точно может сыграть не в их интересах: табак убивает, не­защищенный секс приводит к беременности и болезням.

Понятно, почему это беспокоит их родителей. Причина, по которой рискованное поведение беспокоит также и эко­номистов, состоит в том, что это подрывает саму основу эко­номики: рациональный выбор. Это означает, что даже рас­полагая доступной информацией, люди все равно будут дей­ствовать в своих интересах- Конечно, они не всегда могут обладать полной информацией. И их собственные интере­сы могут совершенно свободно трактоваться. Но они, по крайней мере, не должны планомерно разрушать свое будущее или вредить себе. Характеризуя поведение людей, экономисты считают, что они делают выбор, основываясь на достижении максимальной ожидаемой полезности. Это значит, что, как и Мистер Спок, герой «Звездного пути» (Star Trek), мы долж­ны оценивать имеющуюся у нас информацию и делать ло­гичный выбор. Все мы знаем из опыта собственных оши­бок» которые мы совершали» будучи влюбленными, напу­ганными или в условиях опасности, что это, конечно, пре­увеличение рациональности человека, однако общее утвер­ждение, что люди сами лучше знают свои интересы, выгля­дит вполне правдоподобным- Любое другое предположение выглядит неприятно покровительственным; каждый чело­век лучше других знает о своих предпочтениях.

К сожалению, дерзкая смелость подростков ставит под сомнение утверждение о том, что люди ведут себя рацио­нально, потому что многие их поступки полностью про­тиворечат их же интересам, а иногда они даже сами это по­нимают. Так же на людей действует кризис средних лет, когда они превышают скоростной режим на дорогах, или вредные привычки, такие как азартные игры или алкого­лизм, в любом возрасте. Настоящее беспокойство вызывает не благополучие нерациональных людей, а то, что подоб­ные исключения подрывают очень мощные экономичес­кие инструменты, данные нам для анализа и решения всех видов других политических проблем. Ведь если экономи­ческий анализ дает сбой в некоторых сферах человеческо­го поведения, то, как мы можем быть уверены в его исполь­зовании в других сферах? Например, многие люди сильно сомневаются в том, что рациональность может служить

объяснением для решений инвесторов на финансовых рынках.

К счастью, некоторые исследователи начали согласо­вывать экономические принципы с поведением, которое вряд ли было бы понятно мистеру Споку. Таким образом, им удается сохранить большие возможности и проница­тельность экономического анализа. Для этого им при­шлось обратиться к другим дисциплинам, в основном к психологии.

Сочетание этих двух наук, так называемая «поведенчес­кая экономика», предлагает более эффективные аналитичес­кие рамки, чем экономика и психология в отдельности. В то время как психология помогает понять, почему люди ведут себя так, а не иначе, экономика особенно полезна при со­здании государственной политики для помощи жертвам собственного глупого выбора и для работы с более широ­кими социальными последствиями их поступков.

Существует множество доказательств того, что экономи­ческие принципы все-таки применимы к некоторым сторо­нам рискованного выбора. Например, если цены на табак или марихуану повышаются, спрос сокращается. Или при­меры из другой сферы: когда рынок труда стабилен, суще­ствует много вакансий; когда возникает риск заражения та­кими передаваемыми половым путем заболеваниями, как СПИД, подростки с большей готовностью используют пре­зервативы. Таким образом, если есть малейшие признаки того, что человек соотносит издержки и прибыль, то перед нами уже процесс рационального принятия решений. Бо­лее того, психологические исследования показывают, что подростки и взрослые одинаково относятся к будущим по­следствиям своих поступков. В среднем, они в той же сте­пени осознают риск, могут оценить потенциальные возмож­ности и неодобрительно относятся к негативным послед­ствиям употребления наркотиков или азартных игр. Под­ростки не более уверены в своей неуязвимости, чем взрос­лые, — это качество мы проносим через всю свою жизнь.

Таким образом, различия состоят не в том, насколько хорошо или плохо разные группы оценивают риск, а в их склонности к рискованному поведению. Хотя люди в целом недостаточно адекватно оценивают риск, подростки, как и некоторые мужчины средних лет, рискуют с большей готов­ностью. Попытки подростков сформировать свою незави­симую индивидуальность являются частью перехода во взрослую жизнь, а люди, испытывающие кризис средних лет, стараются вспомнить молодость. Таким образом, для объяснения предпочтений разных групп необходима пси­хология.

Однако мы все равно довольно плохо оцениваем риск. Поэтому даже самые хладнокровные из нас периодически отклоняются от идеала рационального выбора. Во-первых, человечество склонно получать удовольствие немедленно, даже в ущерб будущему удовлетворению. Характеризуя наш психологический портрет, экономисты сказали бы что, наши предпочтения непоследовательны во времени. Результаты, которые мы предпочитаем в момент между настоящим и будущим, совершенно не соответствуют тому, что нам захочется, когда мы, наконец, доберемся до будущего.

Это может быть довольно очевидным. Например, нар­команы прекрасно понимают, что предпочли бы не подвер­гать себя тому же риску в будущем, но не могут перестать искать сиюминутного удовольствия. Проблема заключает­ся скорее в недостатке самоконтроля, чем в плохой оценке риска. Безусловно, существуют разные уровни самообмана. Некоторые алкоголики даже не признаются в том, что у них есть проблемы, в то Бремя как другие пытаются контроли­ровать свое поведение, вступая в общества анонимных ал­коголиков,

Второй пример систематического отклонения от рацио­нального выбора состоит в том, что многие плохо представ­ляют себе, как они отнесутся к разным результатам в буду­щем или какую полезность связывают они с разными воз­можностями. Когда ты молод, невозможно понять, что с возрастом у тебя будут другие предпочтения, что в пятьде­сят лет стабильная работа и хороший дом будут привлека­тельнее, чем курение марихуаны с друзьями на углу улицы, Это называют смещением будущих планов в предпочтени­ях человека. Когда-то все мы были такими.

Сегодня мы все знаем, как сложно действовать в соответ­ствии с будущими предпочтениями: каждый, кто идет в магазин, когда ему хочется есть, знает, что невозможно вый­ти оттуда без разнообразных лишних вещей, как правило, не слишком полезных, которых не было в списке покупок. Гораздо менее банальный случай — самоубийство, являю­щееся крайним примером неспособности предсказать буду­щее благополучие, а точнее неспособности верить, что ког­да-нибудь в будущем станет не так плохо, как сейчас.

Действительность такова, что молодые люди в большей степени стремятся к немедленным удовольствиям, чем люди старшего возраста. И они плохо предугадывают свои буду­щие предпочтения. В этом есть смысл: опыт действительно дает нам ценные уроки. В итоге, молодежь больше, чем кто-либо, склонна отступать от рационального.

Причиной всего этого является недальновидность, кото­рая, в результате, приводит к злоупотреблениям рискован­ным поведением в целом, в особенности среди молодежи. Подростки сталкиваются с возможностями и издержками, объективно отличающимися от тех, что достаются взрос­лым. В отличие от взрослых, по утрам они не страдают от последствий бессонной ночи, когда надо идти на работу, чтобы не потерять место. Они получают гораздо больше удовольствия, когда производят впечатление на себе подоб­ных (хотя, конечно, некоторые люди, кажется, никогда не вырастают из этого состояния «отсутствия безопасности»).

В риске есть даже своего рода рациональный фатализм, мысль, что если вы решаетесь на что-то, то последствия уже не важны (двум смертям не бывать, а одной не миновать). Они никогда не делают все возможное, чтобы взвесить свои шансы, посмотреть на будущие результаты по-другому. Поэтому подростки часто выбирают риск.

Все это означает, что привычные экономические инст­рументы с легкостью можно изменить так, чтобы они учи­тывали психологическую склонность к получению немед­ленного удовольствия и непониманию будущих предпоч­тений. Мы можем объяснить, почему подростки и другие люди, не проявляют больше здравого смысла, и при этом в нашем экономическом анализе мы будем опираться на принципы рационального выбора и достижения макси­мальной полезности.

Однако большим возможностям экономических прин­ципов угрожает еще несколько факторов.

Одна из них — важность базисных уровней. Людей больше волнуют не абсолютные, а относительные показа­тели, т. е. отклонения их доходов, курса акций или других экономических показателей от базисных уровней. Кроме того, люди чаще стараются избегать потерь, чем получать прибыль, — по сути, в два раза чаще. Поэтому при оценке ожидаемой полезности от будущих возможностей будет наблюдаться асимметричное распределение относительно сегодняшней точки отсчета.

Кроме того, существуют отклонения от существующе­го положения («статус-кво») или эффект вклада. Все, что уже имеется в наличии ценится гораздо больше, чем потен­циальные приобретения. Другими словами, лучше синица в руке, чем журавль в небе.

Кроме того, существуют доказательства того, что сниже­ние оценки ценности связано с дополнительными дохода­ми и другими показателями благополучия. Так, разница между 100 долл. и 200 долл. ценится гораздо выше, чем раз­ница между 1100 и 1200 долл. Это называется уменьшени­ем предельной чувствительности. В этом есть смысл, если речь идет о сумме еженедельного дохода, но в других ситу­ациях подобное заключение может быть ошибочным, на­пример, в случае пользы от употребления наркотиков- Это может привести к тому, что человек после первого раза по­степенно станет недооценивать риск.

Встречаются и совершенно бескорыстные люди, ставя­щие перед собой социальные цели, которые не имеют ни­какого отношения к их собственным интересам, а иногда и сокращают их доход. Таким образом, полезность для каж­дого отдельного человека может зависеть и от выгод окру­жающих, а не только от извлечения максимально возмож­ной ожидаемой полезности для них лично.

И последний, но не менее важный фактор: существуют прямые свидетельства тому, что в целом мы очень плохо формируем связные суждения о вероятности возможных будущих результатов. Например, все мы гораздо больше беспокоимся о маловероятных опасностях, таких как авиа­катастрофы, чем о том, что нас может сбить машина при переходе улицы, а это — более вероятное событие.

Все это приводит к постоянным проблемам при исполь­зовании традиционного экономического подхода, при кото­ром рациональные индивидуумы делают выбор с целью по­лучения максимально возможной ожидаемой полезности. Исследования в этой сфере находятся еще на самой ранней стадии. Модель рационального выбора легко может вклю­чить в себя неопределенность, полное отсутствие понима­ния будущего. Гораздо сложнее сделать так, чтобы она при­нимала в расчет постоянные ошибки в оценке риска или воз­можность появления одного результата, а не другого. Одна­ко поведенческая экономика начала объединять большие аналитические возможности экономического моделирования с реализмом психологических данных для предсказания воз­можной реакции людей на различную политику.

Поможет ли это нам убедить подростков не рисковать так глупо? Сомневаюсь. Но это может помочь найти отве­ты на такие политические вопросы, как: стоит ли раздавать бесплатные презервативы или спринцовки; каким должен быть размер социального пособия, которое следует выпла­чивать матерям подростков. Умная политика будут учиты­вать то, как молодые люди оценивают ожидаемую будущую полезность. Например, в штате Калифорния одно время развешивали плакаты с изображением брошенной сигаре­ты, призывавшие молодых людей бросить курить и объяс­нявшие это тем, что сексуальные расстройства, полученные в результате курения (маловероятный исход), повлияют на их жизнь гораздо сильнее, чем отдаленный риск заработать рак легких или другое заболевание, связанное с курением (более вероятный исход).

Предположение о рациональном поведении лежит в ос­нове большинства экономических теорий и превращает эко­номический анализ в эффективное средство для рассеива­ния тумана, путаницы и сложности в окружающем нас мире. Тем не менее, хорошие экономисты всегда помнят, что поведение не может быть полностью рациональным, и что в этом случае для полного понимания окружающих нас людей нам придется обратиться к другим дисциплинам, та­ким как психология и история.

Глава 4

Спорт

Это лучше, чем секс

Нет ничего более волнующего, чем удар битой по мячу. Так, по крайней мере, говорит мой муж. И речь идет не об из­вращенных сексуальных играх с хлыстом и кожаными тру­сами, о которых он узнал в своей частной английской шко­ле, а о крикете — о традиционной бите, удар которой на­правляет традиционный мяч из красной кожи в дальний конец поля. Нет ничего более захватывающего, за исклю­чением, пожалуй, криков толпы, когда какой-то огромный неандерталец падает в грязь за белой линией, сжимая в ру­ках овальный мяч. Или возьмем пенальти во время матча Кубка мира между Англией и Германией, двумя странами, обреченными вечно отыгрываться за прошлые битвы, по крайней мере, в головах пьяных толп футбольных болель­щиков. Да, это спорт. Многие считают, что это очень увле­кательно.

Однако тот, кто смотрит по телевизору футбольный чем­пионат «Супер Боул» или Олимпийские игры, возможно, не осознает, насколько спорт тесно связан с экономикой. Это, безусловно, большой бизнес, особенно в США. По оценкам Европейской комиссии, торговля во всех связанных со спортом сферах составляет 3% от мировой торговли. В рас­цвете своей карьеры Майкл Джордан зарабатывал 30 млн. долл. в год за игру в баскетбольной команде «Чикаго Буллс» и в два раза больше — за поддержку продукции. И это всего лишь одна спортивная знаменитость и всего лишь одна ком­пания спортивной одежды. По общим оценкам» совокупные доходы от спорта могут составить 6% от ВВП стран Запада, включая доходы от продажи спортивной одежды, доходы от телевидения и рекламы, связанных со спортом, или от азар­тных игр, а также от посещения людьми спортивных сорев­нований. Это больше, чем сельское хозяйство или автомо­билестроение.

Таким образом, даже для тех, кто, как я, ненавидит смот­реть спортивные соревнования, спорт (любые его виды) представляет интерес. Индустрия спорта, по сути, представ­ляет собой прекрасный испытательный полигон для эконо­мики- В этой сфере нет недостатка в статистических данных о результатах работы и интересных особенностях структу­ры рынка труда и отрасли. В то время как одним людям спорт нравится как отражение вечной борьбы между людь­ми и поиска смысла жизни, другие предпочитают рассмат­ривать его как проявление фундаментальных экономичес­ких принципов.

Действительно, огромные деньги прокручиваются в та­ких видах спорта, как бейсбол, баскетбол, американский футбол и хоккей на льду в США; европейский футбол; япон­ский бейсбол. Только несколько команд стали поистине ми­ровыми брендами, например «Янкиз» или «Манчестер Юнайтед», и лишь немногие игроки, такие как Майкл Джор­дан или Тайгер Вудс, стали мировыми знаменитостями. Название японской бейсбольной команды я не смогла бы назвать, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Структуры команд и лиг в каждом конкретном случае свои, может различаться и организация трансляций. Спортивные традиции страны тесно переплетены с ее куль­турой и историей. Поэтому сильно различаются и инсти­туциональные особенности- Тем не менее, два аспекта де­лают интересными любые виды спорта. Один из них— функционирование рынка труда, где можно определить, насколько эффективно действует каждый игрок и сколь­ко он (или она) зарабатывает. Другой аспект — это отрас­левая структура бизнеса, при которой фирмы (команды) должны поддерживать успех своих конкурентов, чтобы со­ревнования было интересными. Лига, в которой год за го­дом выигрывает одна и та же команда, ужасно скучна, по­этому более слабые команды или игроки должны быть до­статочно профессиональны, чтобы обеспечить более силь­ные команды и знаменитых игроков необходимыми зри­телями.

Давайте сначала посмотрим на рынок труда. Сейчас лю­бой помешанный на спорте паренек знает, что если стать лучшим спортсменом (или, что гораздо реже встречается, «спортсвумен»), это может открыть дорогу к невероятно­му богатству и славе. По уровню возможных доходов спортивные герои иногда превосходят, звезд Кино и шоу-бизнеса. Все это рынки труда, на которых действуют зако­ны экономики суперзвезд. Этот эффект был впервые об­наружен экономистом Шервином Роузеном в отношении индустрии развлечений и позднее перенесен на спорт, а идея впоследствии стала известна как феномен «победи­телю достается все». Звезды кино и спорта выкладывают­ся на все сто, и объем их работы не зависит от размера ауди­торий, Дэвид Бекхам играет в матче за «Манчестер Юнай-тед», который смотрят 20 млн. телезрителей, не хуже, чем когда зрителей всего миллион или нет ни одного. Ко­нечно, чем больше аудитория, тем лучше. При поиске спортивных талантов действует тот же впечатляющий эффект экономии от масштаба, что и в мире массмедиа при поиске актерских или вокальных талантов. Более того, зрителям приятнее смотреть на звезд, чем на никому не известных людей, потому что они знают, сколько те полу­чают- Вы не рискуете быть разочарованы, как в случае с новичком. Поэтому условия спроса лишь усиливают эф­фект суперзвезд.

Чем больше вырастали доходы от трансляций спортив­ных соревнований, тем сильнее становился эффект суперзвезд. Зарплаты лучших игроков во много раз превосходи­ли среднюю зарплату. Этот эффект действует в любых ви­дах спорта: не только в командных, например в футболе или бейсболе, но и в индивидуальных видах, таких как теннис и гольф.

Это объясняет, почему отчет лондонской аудиторской фирмы Deloitte&Touche показал, что зарплата игроков по­глотила практически все дополнительные средства, кото­рые английские футбольные клубы Премьер-Лиги получи­ли от доходов за телевизионные трансляции- В 1999-2000 гг. Клуб «Манчестер Юнайтед» потратил на выплату зарплат 45 млн. фунтов стерлингов, из них 2,8 млн- фунтов полу­чил его самый высокооплачиваемый игрок. Самый высоко­оплачиваемый игрок Лиги получил 3,6 млн. Фунтов. Клуб «Манчестер Юнайтед» мог себе это позволить, но менее крупные клубы тоже были вынуждены платить своим иг­рокам более высокие зарплаты, и многие понесли убытки. Убытки Лиги в целом до выплаты налогов составили в тот год 34,5 млн. фунтов. Аудиторы посоветовали платить звез­дам очень большие деньги, но урезать зарплату всей осталь­ной команде.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 8 |
 





<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.