WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Самоопределение смысла текста социальной коммуникации

На правах рукописи

РОГОЗИНА Эльвира Расилевна

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ СМЫСЛА ТЕКСТА

СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

09.00.11. - социальная философия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Ижевск - 2005

Диссертационная работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Удмуртский государственный университет»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Ольга Николаевна Бушмакина

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Борис Анатольевич Родионов

кандидат философских наук,

Алексей Михайлович Пономарев

Ведущая организация: ГОУВПО «Ижевская государственная

медицинская академия»

Защита состоится «19» декабря 2005 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета К.212.275.03. в ГОУВПО «Удмуртский государ­ственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, УдГУ, ул. Универ­ситетская, д. 1, корпус VI, ауд. 208.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмуртского государ­ственного университета.

Автореферат разослан «11» ноября 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат философских наук, доцент О.В. Санникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Традиционно изучением коммуника­ции занимаются лингвисты, литературоведы, историки, психологи, социо­логи и ряд других специалистов социально-гуманитарной сферы. В на­стоящее время исследовательский интерес к ней возник и у философов. Понимание коммуникации в современной социальной философии харак­теризуется двумя основными тенденциями.

Во-первых, - в рамках социальной философии прослеживается переход от эссенциалистской парадигмы к онтологической и конструктивисткой парадигмам. Актуальным становится развитие такого способа рас­суждений, в котором социальная реальность отождествляется с коммуни­кативной реальностью и задается не как совокупность вещей, существую­щих «в себе», а как символическое дискурсивное пространство. «Науч­ные» дискурсы, способствующие формированию теоретических основа­ний спонтанного, нерефлексивного восприятия социально-культурных конструктов исчерпывают себя, вследствие чего в отечественной филосо­фии возникает проблема собственного социально-философского дискурса.

Во-вторых, - одной из наиболее значимых задач современной соци­альной философии является проблема «возвращения смысла» в коммуни­кацию. Необходимость ее решения во многом обусловлена кризисом объ­ективистского подхода. Так называемый информационный подход, ис­пользуемый во многих общественных науках, приводит к полной объек­тивации смысла коммуникации; смысл коммуникации исчезает и в случае смешения информации и коммуникации. Поскольку субъективация и субъект являются презумпцией смысла коммуникации, возникает необхо­димость в Пересмотре онтологических оснований социальной теории с позиций субъектно-ориентированного подхода.

Несмотря на то, что в современной социально-философской литера­туре отмеченные тенденции развиваются вне зависимости друг от друга, представляется, что они глубоко взаимосвязаны. Преодоление информа­ционного подхода возможно только в том случае, если в социальную ком­муникацию помещается субъект как наблюдающий наблюдатель, обнару­живающий себя в дискурсе со-общения. В связи с этим актуальной зада­чей является самоопределение смысла текста социальной коммуникации - «место»-положение смысла со-общения в пространстве текста коммуни­кации, предъявляющего себя в структурах самопонимания семиотической реальности через точку тождества автора-читателя.

Степень изученности проблемы. Несмотря на то, что до настоя­щего момента проблема самоопределения смысла текста социальной ком­муникации не являлась предметом специального социально-философского анализа, можно выделить ряд блоков работ, в которых затрагиваются пробле­мы, представленные в данном исследовании.

Из современных отечественных авторов, активно разрабатывающих проблематику коммуникации, следует выделить Б. Грушина, В. Конецкую, С. Лещева, И. Мальковскую, М. Назарова, А. Соколова. Психологический под­ход к исследованию коммуникации представлен работами как зарубежных, так и отечественных авторов - Д. Бивина, П. Вацлавика, Д. Джексона, Л. Вы­готского; социологический - работами Т. Адорно, П. Лазарсфельда, Г. Лассауэлла, Г. Лебона, Г. Маркузе, А. Менегетти, Р. Мертона, Г. Тарда; математиче­ский - исследованиями Г. Фреге, Р. Хартли, К. Шеннона, кибернетический - публикациями Ж. Арсака, С. Вира, Н. Винера, А. Колмогорова, биологический - работами Ф. Варелы, У. Матураны, культурологический - исследованиями М. Бахтина, Ю. Лотмана, А. Моля; семиотический - работами Т. А. ван Дейка, У. Эко, Т. Дридзе, О. Каменской, Е. Реферовской, Ю. Шрейдера.

Следующий блок - это исследования, в которых реализуется онтологи­ческий и конструктивистский подходы к описанию социальной реальности через ее тождество с коммуникативной реальностью. Рассмотрение коммуни­кативной реальности через конструкты было впервые предложено М. Маклюэном. Современный конструктивистский подход наиболее полно представлен трудами Д. Ваттимо, П. Вирилио, Н. Лумана.

Третий блок включает в себя публикации в области философии языка и текста, в которых решается задача структурирования социальной коммуника­ции в структурах текста. Это — труды Р. Барта, Т.А. ван Дейка, М. Мерло-Понти, П. Рикера, У. Эко, О. Каменской и другие.



Четвертый блок - это работы, связанные с изучением самоопределения смысла социальной реальности в герменевтическом аспекте. Это исследова­ния В. Колчиной, А. Мерзлякова, М. Полищук, М. Рябова, А. Шадрина.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является социальная коммуникация, понимаемая в тождестве с социальной реально­стью. В качестве предмета исследования рассматривается смысл социальной коммуникации, определяющийся в структурах текста.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы - пред­ставить смысл социальной коммуникации в структурах текста социальной реальности. Для достижения этой цели необходимо решение следующих за­дач:

  • установить пределы со-общаемости со-общения в структурах комму­никации через способы самоопределения социальной реальности;
  • задать пределы смысла коммуникации в способах конструирования
    социальной реальности;
  • выявить точку самоопределения субъекта коммуникации в дискурсе
    со-общения;

- определить «место»-положение смысла сообщения в пространстве
коммуникации.

Теоретико-методологической основой исследования является це­лостный онтологический подход, представленный в данной диссертаци­онной работе в герменевтическом аспекте конструирования коммуника­тивной реальности и принцип имманентности семиотического простран­ства, конкретизированный через метод субъект-объектного тождества.

Онтологический характер диссертационного исследования потребо­вал обращения к текстам современной герменевтики, представленной именами М. Хайдеггера, и его последователей Х.-Г. Гадамера, П. Рикера, классическим работам Ф. Шеллинга, в которых разрабатывается целост­ный подход и метод субъект-объектного тождества, а также к комменти­рующим публикациям по проблемам хайдеггеровской фундаментальной онтологии и исследованиям, выполненным в русле герменевтической тра­диции (Н. С. Автономова, О. Н. Бушмакина, П. П. Гайденко, Н. В. Матрошилова, А. Б. Костин, А. А. Кузьмин, и др.).

Несмотря на то, что труды этих авторов непосредственно не связа­ны с проблемным полем социальной философии, они представляются ме­тодологически значимыми. Идея М. Хайдеггера о необходимости предва­рения позитивных исследований онтологическим вопросом об «основоустройстве» их предметной области во многом определила ход рассуждений в данном исследовании. Вопрос об «основоустройстве» предметной об­ласти социальной теории в аспекте анализируемой проблемы подразуме­вает необходимость понимания социальной реальности в ее тождестве с коммуникативной реальностью как целым, предъявляющимся в структу­рах самопонимания семиотической реальности. Кроме того, онтологиче­ский анализ языка и диалогических структур, принятый в герменевтике, помог выработать представление о «место»-положении смысла со­общения в пространстве текста коммуникации, манифестирующим себя в структурах самопонимания семиотической реальности.

Задействованный в исследовании теоретический инструментарий социальной коммуникации предстает в онтологической интерпретации. Наиболее важными здесь являются предложенное Дени де Ружмоном раз­граничение понятий «информация» и «коммуникация» и отмеченное Жа­ком Арсаком наличие разницы между понятиями «информация» и «смысл». Такое представление о коммуникации позволяет различать ин­формационную и коммуникативную реальности, понимаемые ранее в их тождестве. В контексте этих рассуждений привлекаются исследования Д. Биглоу, Л. Бриллюэна, Н. Винера, А. Розенблюса, Г. Фреге.





Необходимость в прояснении тождества социальной и коммуника­тивной реальностей обусловила обращение к фундаментальным работам Ж. Бодрийяра, Н. Лумана, М. Маклюэна и Ю. Хабермаса, описывающим и анализирующим коммуникативную реальность в границах социальной дискурсивности. Наряду с очевидным вкладом в разработку теории, в этих исследованиях существует ограниченность в понимании важности катего­рии «смысл», и роли герменевтического конструирования в современном научном мышлении, обусловленная постмодернистским, позитивистским и радикально-функционалистским подходами.

Использование принципа имманентности, который был заложен в работе Ж. Делеза и Ф. Гваттари, применительно к философской дискур­сивности определяется выбранным онтологически-целостным подходом. В отечественной социальной теории имманентный подход развивается в публикациях А. Т. Бикбова и С. М. Гавриленко. Здесь принцип имманент­ности задается в оппозиции к трансцендентному подходу и определяется через отказ от поиска внешней исследовательской позиции по отношению к социальной реальности. При анализе коммуникативной реальности был использован принцип аутопойезиса, который позволил рассматривать коммуникацию как замкнутую, автономную структуру, не трансцендируя субъекта за пределы изучаемой системы. Выбор концепции аутопойезиса потребовал обращения к трудам У. Матураны и Ф. Варелы, в работах ко­торых впервые используется понятие аутопойетической системы и к исследованиям Н. Лумана и П. М. Хейли, использовавшим принцип ауто­пойезиса применительно к социальным системам.

В рассмотрении проблем существования текста, нарративности и дискурсивности наиболее значимыми определены труды Р. Барта, Х.-Г. Гадамера, Ж. Дерриды, П. Рикера, У. Эко, а также Г. А. Антипова, М. Бах­тина, Т. Дридзе, Г. И. Зверевой, и ряда других.

Поскольку социальная коммуникация в представленном исследова­нии трактуется как осмысленная конструкция, постольку необходимым оказывается и анализ философских проблем, связанных с самоопределе­нием смысла текста. Проблема смысла текста рассматривается в работах Ж. Делеза, А. Брудного, С. Гусева, И. Мальковской, С. Лещева и других.

Научная новизна основных результатов исследования заключа­ется в следующем:

  • установлено, что пределом сообщаемости сообщения является ин­формация, которая объективируется в отождествлении адресата с идеаль­ным приемником, где сообщение есть средство сообщения, а смысл ком­муникации исчезает;
  • заданы пределы смысла коммуникации в способах конструирова­ния социальной реальности через аутопойезис информационной системы,
    где принцип эксплозии ограничивается принципом имплозии социально­сти;
  • выявлена точка самоопределения субъекта коммуникации как наблюдающего наблюдателя, обнаруживающего себя в дискурсе со-общения;
  • определено «место»-положение смысла со-общения в пространст­ве текста коммуникации, манифестирующего себя в структурах самопо­нимания семиотической реальности через точку тождества адресанта и
    адресата как автора-читателя.

Положения, выносимые на защиту:

  • устанавливаются пределы со-общаемости со-общения, которые
    обнаруживаются в точке тождества информационной и коммуникативной
    реальностей, где разрушается коммуницируемость, социальная реальность
    объективируется, а смысл исчерпывается;
  • задаются пределы смысла коммуникации в способах конструиро­вания социальной реальности, понимаемой как аутопойетическая система,
    существующая в границах эксплозии и имплозии;
  • выявляется позиция субъекта коммуникации как наблюдающего
    наблюдателя, способного к самообъективации субъективности в дискурсе
    со-общения;
  • определяется «место»-положение смысла коммуникативной ре­альности, понимаемой как социальная реальность, определяющая себя в
    структурах самообращения социальной дискурсивности в точке тождества
    коммуницирующих субъектов, которые предъявляются в структурах семиотической реальности пишущего-читающего себя текста.

Научно-практическая значимость диссертационного исследова­ния. Теоретическая значимость исследования состоит в построении моде­ли рассмотрения социальной коммуникации, где последняя выступает как целостный, осмысленный текст. Проведенное в работе исследование пре­делов смысла коммуникации в стратегиях самоконструирования социаль­ной реальности может служить теоретическим основанием для междисци­плинарного анализа коммуникативной реальности, понимаемой в ее тож­дестве с семиотической реальностью. Использование результатов иссле­дования может быть полезным при разработке ряда тем по современной социальной философии и при подготовке спецкурсов по проблемам соци­альной коммуникации.

Апробация работы. Основные положения диссертации неодно­кратно обсуждались на аспирантских семинарах кафедры философии УдГУ, излагались в выступлениях на Межрегиональной научно-практической конференции (г. Ижевск, 2002), на III Межвузовской науч­но-практической конференции студентов и молодых ученых (г. Ижевск, 2003), на Международной научно-практической конференции «XXI век: Россия и Запад в поисках духовности» (г. Пенза, 2003), на IV Международной научно-технической конференции «Информационные технологии в инновационных проектах» (г. Ижевск, 2003), на Всероссийский научной конференции (г. Челябинск, 2003), на V Всероссийский научной конфе­ренции с международным участием «Культура и интеллигенция России между рубежами веков: Метаморфозы творчества. Интеллектуальные ландшафты (конец XIX в. - начало XXI в.)» (г. Омск, 2003), на Всероссий­ской научно-практической конференции «Философские и прикладные ас­пекты герменевтики» (г. Воронеж, 2003), на II Региональной научно-практической конференции (г. Ижевск, 2003), на III Всероссийской науч­но-практической конференции «Человек в мире культуры» (г. Екатерин­бург, 2004) и были опубликованы в ряде сборников статей конференций. Основные идеи диссертации использовались при разработке курсов «Со­циология рекламной деятельности», «Массовые коммуникации и медиа-планирование», читающихся на факультете «Реклама и дизайн» ИжГТУ, а также спецкурсов «Реклама в средствах массовой коммуникации» и «ПР и журналистика» (факультет журналистики УдГУ).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации представлен 129 с. основного текста и 20 с. библиографического списка, включающего 255 наименований источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, раскрывается степень ее разработанности в отечественной и зарубежной литературе, определяются объект, предмет, цели и задачи ис­следования, формулируются исходные методологические установки, на­учная новизна и научно-практическая значимость работы.

В первой главе «Бытие коммуникативной реальности в грани­цах социальной дискурсивности» социальная реальность рассматривает­ся в тождестве с коммуникативной реальностью и задается как символи­ческое дискурсивное пространство, устанавливаются пределы смысла коммуникативной реальности.

В первом параграфе первой главы «Пределы со-общаемости со­общения в коммуникативной модели» определяются пределы со-общаемости со-общения, которые обнаруживаются в точке тождества ин­формационной и коммуникативной реальностей.

Первоначально термин информация использовали для обозначения сведений о чем-либо, которые получали или передавали люди. Информа­ция была тождественна сообщению и понималась исключительно как субъект-субъектные отношения. Создание статистической теории информации, которая дала метод количественного анализа сообщений, привело к расширению объема понятия информация. Информацией теперь стали называть не только человеческую речь, но и все процессы, подчиняющие­ся статистическим закономерностям, имеющие место в живой и неживой природе, то есть субъект-объектные, объект-субъектные и объект-объектные отношения. Информация и коммуникация стали пониматься в их тождестве. Это привело к объективации коммуникации.

Информация - это взаимодействие между объектами, то есть ин­формационный обмен предполагает передачу содержания со-общения, а коммуникация - это передача смысла. В конце 60-х годов один из первых французских специалистов в области информатики Ж. Арсак обратил внимание на наличие разницы между понятиями «информация» и «смысл». Спустя 20 лет другой французский исследователь Дени де Ружмон в своей книге разграничил понятия «информация» и «знание». Смысл по определению целостен, его нельзя раздробить на части, а потому, од­ним из основных условий передачи смысла коммуникационного со­общения является проблема передачи полного со-общения. Эта проблема разрешима только в том случае, если рассматривать коммуникацию как единое целое, не разделяя ее на отдельные элементы — коммуниканта, ре­ципиента, сообщение. В технических устройствах проблема передачи полного со-общения оказалась разрешимой. Обобщив идеи Р. Хартли, американский ученый К. Шеннон ввел понятие информации, содержащей­ся в подлежащих передачи по каналу связи сообщениях. В развитие тео­рии информации внес свой вклад французский физик Л. Бриллюэн. Поми­мо энтропии информации, введенной К. Шенноном, Л. Бриллюэн ввел величину, обратную энтропии - негэнтропию. Таким образом, для того, чтобы информация дошла от источника к получателю в полном объеме, средство передачи этого со-общения должно быть максимально нейтраль­ным по отношению к со-общению, то есть оно не должно влиять на пере­даваемое со-общение. Средство передачи со-общения должно стать иде­альным. Таким идеальным передатчиком в физических системах стал электромагнитный сигнал. Для того чтобы смысл со-общения от субъекта 1 дошел до субъекта 2 в полном объеме и был правильно им понят, субъ­ект 2 должен стать идеальным приемником. Отождествление субъектов с идеальным передатчиком и приемником на пределе привело к тому, что коммуникативные отношения объективировались, то есть из коммуника­ции исчез как субъект 1, так и субъект 2. Коммуникация потеряла смысл, так как одним из условий сохранения смысла коммуникационного сооб­щения является наличие в ней субъектов. Но носителем сообщения, по мнению У. Эко может быть жест или тон, как условные сигналы. В этом случае отправителем и получателем сообщения становятся «коммуникативные животные», так как условный сигнал, по мнению И. Павлова, раз­работавшего учение о двух сигнальных системах, отличающих высшую нервную деятельность (ВНД) человека от ВНД животного - это до­языковой уровень или первая сигнальная система, которая присуща жи­вотным. Тогда коммуникация лишена смысла.

Таким образом, полное отождествление информации и коммуника­ции задает предел со-общаемости со-общения в социальных системах, предъявляя порог, за которым информация не в состоянии передать со­держание события, следовательно, пределом со-общаемости со-общения, то есть пределом смысла коммуникации оказывается информация.

Во втором параграфе первой главы «Самоопределение соци­альной реальности в структурах коммуникации» социальная реаль­ность рассматривается как реальность дискурса и представляется через способы существования средств массовой коммуникации.

Коммуникативное пространство социальной реальности изменяет свою структуру настолько, что можно говорить о переходе социальности в новое состояние. Для понимания процессов, происходящих в поле соци­ального, необходимым становится обращение к исследованию явлений, происходящих в средствах массовой коммуникации. Одним из первых исследователей коммуникативной реальности стал канадский ученый М. Маклюэн. Он отметил, что современное общество характеризуется ростом средств массовой коммуникации, который понимается как этап расшире­ния социального тела в пространстве. Средства связи сплачивают соци­альное тело, где все индивиды как его части существуют во взаимосвязи и во взаимозависимости, то есть социальное тело существует как «мировая глобальная деревня». Здесь движение расширения пространства коммуни­кативной реальности может быть представлено как процесс ^собирания, сжатия, имплозии. Тождество коммуникативной и социальной реально­стей позволяет представить изменение бытия общества как целого через трансформации средств коммуникации, которые становятся лакмусовой бумагой метаморфоз социальной целостности.

Период эксплозии фрагментированной сферы коммуникативной ре­альности завершается и трансформируется в стадию имплозии. Имплозивность определяется сменой средств коммуникации. Предположив, что первичная модель расширения задается в элементах коммуникации: ком­муникант - средство коммуникации, мы обнаруживаем, что адресант соз­дает сообщение, которое передается средству коммуникации как посред­нику. Оно, в свою очередь, передает его дальше, расширяя коммуникатив­ное пространство. Сообщение, продвигаясь в пространстве, как бы двигает само пространство, добавляя к нему новые части. Пространство оказыва­ется фрагментированным. Адресат в этой модели не обязателен. Если со- общение не имеет адресата, то, значит, оно и не имеет смысла. Бессмыс­ленность сообщения предполагает отсутствие не только адресанта, но де­лает необязательным даже присутствие адресата. Сообщение есть, но оно отправлено «ни от кого», и «ни к кому». Существование сообщения обна­руживает себя исключительно в момент прохождения через средство со­общения. Средство сообщения есть само сообщение. Коммуниканты в структуре коммуникации оказываются пустыми элементами. Значение обретает только средство сообщения, которое становится центральным и единственным элементом коммуникативной структуры. Средство сообще­ния становится точкой со-бытия бытия сообщения, где сообщение сооб­щается, обращаясь к самому себе. Позиции коммуникантов со-в-падают или со-в-мещаются. Пространство коммуникации сжимается в точку, вре­мя становится одновременностью. Структура коммуникации образуется через точку самоопределения бытия сообщения, как точку со-бытия, кото­рая предъявляется как бытие средства коммуникации. Само сообщение оказывается и адресантом, и адресатом и средством передачи.

В третьем параграфе первой главы «Пределы смысла комму­никативной реальности» устанавливаются пределы смысла коммуника­ции в способах конструирования социальной реальности.

Постмодернистский способ конструирования социальной реально­сти, наиболее ярко представленный в концепции Ж. Бодрийяра, показыва­ет, что на самом деле в предельном случае остается только сообщение. Всякое сообщение абстрактно воспроизводит структуру - отправитель - получатель, а вместе с ней семиотическую структуру коммуникации, где позиции коммуникантов не могут взаимно замещаться, определяя их од­нонаправленность. Такая модель предполагает не-ответ, задавая неравно­правие коммуникантов. В этом аспекте она неизбежно продуцирует схему власти как коммуникативного насилия. Ж. Бодрийяр, анализируя концеп­цию М. Маклюэна, отмечает, что его формула должна быть уточнена, на самом деле «Средство есть Модель», передаче подлежит не то, что прохо­дит через прессу, ТВ, радио, а то, что улавливается формой/знаком, оказы­вается артикулировано в моделях, управляется кодом. Более того, в со­временной ситуации происходит полное разрушение медиума. Деконст­рукция масс-медиа проводится в акте трансгрессии, в котором уничтожа­ются категория кода и категория сообщения. Развертывание информаци­онности ведет к тому, что социальное не упрочивается, а теряет свою оп­ределенность. У социального больше нет имени, проявляется анонимность массы. Она не рефлектирует, то есть не может быть субъектом и уже не может отстраниться от самой себя, не может дистанцироваться.

Она вбирает в себя знаки и смысл, и те уже не являются знаками и смыслом. Получателем сообщения, в конечном итоге, становится «пустое» пространство, в которое как бы «проваливается» сообщение, то есть ком­муникация оказывается обращена в пустоту. Происходит обратный имп­лозивный процесс - эксплозия, уход коммуникации в бесконечность. Атомарность, фрагментированность сообщения приводит к потере смысла и как следствие к уничтожению социальности. В этой концепции комму­никация, заданная как модель производства, трансформируется в образ полного отсутствия производства. Вместе с исчерпанием принципа произ­водства теряет смысл представление о коммуникативном насилии и прин­ципе власти как принципе манипуляции средствами массовой коммуника­ции. Сообщение исчезает, а вместе с ним исчезает и смысл.

Такая позиция Ж. Бодрийяра расходится с позицией целого ряда современных ученых, таких как С. Расторгуев, Г. Почепцов и ряда других, утверждающих, что современные информационные технологии изменяют не только привычный стиль жизни, они изменяют понятие о добре и зле, о справедливости и жертве и, в конце-то концов они изменяют самого чело­века, так как применяют того же человека исключительно как информаци­онную самообучающуюся систему. По мнению этих ученых, смена ору­жия неизбежно приводит к изменению сознания не только того, кто при­носится в жертву, но и того, кто принимает решение о принесении жертв, то есть власти. В информационной войне не убивают, а перепрограмми­руют, поставив процесс перепрограммирования народов на конвейер. Проблема защиты в информационной войне — это проблема защиты зна­ния. Знания как постижения истины на путях науки, искусства, веры. Про­блема истины - это основная проблема естественно-научных дисциплин, а не гуманитарных, в которых и только в которых возникает проблема смысла. Смысл - это необходимое условие существования коммуникации. Нет смысла – нет субъекта и наоборот. Отношения между властью и об­ществом объективируются. Полная объективация приводит к потере не только смысла, но и в целом коммуникативной реальности.

Во второй главе «Самоконструирование смысла коммуникации в структурах самоопределяющейся субъективности» рассматриваются концепции возвращения смысла в коммуникацию через возвращение субъекта и субъективации, определяется «место»-положение смысла.

В первом параграфе второй главы «Конструирование комму­никативной реальности» исследуются способы конструирования соци­альной реальности, понимаемой в ее тождестве с коммуникативной реаль­ностью.

Выяснилось, что эффекты ускорения коммуникативных процессов сопровождаются изменениями пространства и времени. Возникает новое сообщество, которое представляется как виртуальное, организованное по принципу теле-смежности или теле-соседства. Это уже не «мировая деревня», а «город-мир», «метаполис» (П. Вирилио). Его возникновение ха­рактеризуется урбанизацией времени, то есть приоритетными оказывают­ся не столько способы организации пространства, сколько способы орга­низации времени, транс-территориальность, заменяется транстемпоральностью. «Пустое» пространство приводит к появлению феномена про­зрачности общества.

Исследуя коммуникативность в концептуальном поле мышления, можно говорить об обществе коммуникации, как обществе, обращенном к поискам смысла (Д. Ваттимо). Конструирование смысла позволяет рассу­ждать о социальности не только в аспекте прозрачности, но и в направле­нии интерпретации. Если полная самопрозрачность общества означает возвращение абсолютного духа, как абсолютного наблюдателя, которому открыта совокупность точек наблюдаемой социальной реальности, то есть он способен присутствовать во всех точках системы одновременно, и су­ществует только один нарратив, то в аспекте интерпретации социального процесса реальность предъявляется как реальность фабулизации мира, выстраивание его образа во множестве социальных нарративов, в которых всегда присутствует критическая дистанция, то есть осознается существо­вание некоторой интерпретируемой реальности как реальности интерпре­таций. Проблема прозрачности, таким образом, преодолевается через множество вариантов интерпретации. Такое понимание коммуникативной реальности позволяет не только сохранить смысл, но и открывает возмож­ности конструирования пространства социальной реальности.

Во втором параграфе второй главы «Самоопределение субъекта
коммуникации в дискурсе со-общения» выявляется позиция субъекта
коммуникации как наблюдающего наблюдателя, способного к самообъек­тивации субъективности в дискурсе со-общения.

Использование конструктивистского подхода к описанию общества, который использовал Н. Луман, позволяет нам увидеть, что любая реаль­ность состоит из наблюдений первого и второго порядка. В таком случае возникает череда наблюдателей, наблюдающих друг за другом (Н. Луман). Избежать этого можно, используя принцип аутопоейезиса, предложенный учеными У. Матурана и Ф. Варела, как автономной замкнутой системы, на пределе которой существует субъект-наблюдатель. Аутопойезис приме­ним только к замкнутым системам, не способным к самопредъявлению. Применение принципа аутопойезиса к современному обществу приводит к тому, что общество становится не коммуницируемым. Для того, чтобы общество могло себя описать необходим наблюдатель. Для этого наблю­датель должен выбрасываться за пределы системы, так как он должен со­зерцать одновременно самого себя и общество в целом. Применяя теорию аутопойезиса к социальным системам, можно наблюдать, что человек находится внутри аутопойетической системы, а за ее пределами существует окружающий мир. Человек со-общается с окружающим миром и сущест­вует в нем как индивид, но не как субъект. Точкой его предъявления яв­ляется его тело. Здесь саморефлексия социальной системы невозможна. Данная проблема разрешима, если поместить в систему автокоммуника­ции наблюдателя, который способен самообнаруживаться как субъект, описывающий себя и свое наблюдение в дискурсе со-общения. Он должен отождествляться с субъектом, находящимся внутри аутопойетической системы. В коммуникационных аутопойетических социальных системах субъект обнаруживает себя через точку языка. Самопознание в данном случае возможно, только если субъект тождествен самому себе как Дру­гой. Тождество языка и Другого приводит к тому, что язык становится субъектом.

В третьем параграфе второй главы «Место»-положение смысла в пространстве коммуникации» определяется «место»-положение смыс­ла коммуникативной реальности, понимаемой как социальная реальность. Применяя принцип самообращенности коммуникации к самой себе в социальных системах или в социальной коммуникации можно наблю­дать, что в коммуникации появляются S1 - высказывающийся и S2 - ин­терпретирующий. Высказывающийся субъект обращается к самому себе по поводу самого себя в точке языка. Такая коммуникация всегда имеет смысл, передаваемое сообщение сообщается полностью и не возникает проблемы понимания, так как это понимание самого себя через понимание Другого. Другой в данном случае - это Я, но Я-адресат, то есть это Я, но уже в процессе интерпретации самого себя. Понимание коммуникативной реальности в дискурсе со-общения позволяет отождествлять коммуника­тивную реальность с семиотической реальностью. Если в системе есть субъект 1, который существует «до» объективации коммуникации, то есть такой точки, в которой происходит самообнаружение коммуникации и субъект 2, существующий «после», можно утверждать о существовании времени коммуникации, но это время - не физическое, а субъективное. Процесс именования субъектов показывает на то, что точкой самообнару­жения коммуникации или точкой ее объективации является язык. Субъ­ект-наблюдатель наделяется именем. Co-бытие бытия коммуникации ука­зывает на существование коммуникации. Производство коммуникации, осуществляемое в дискурсе со-общения происходит благодаря языковым структурам, где точки языка - знаки образуют некоторую деятельность. Знаковая деятельность - это и есть производство смысла, место­положением которого становится текст. По-именованный субъект- наблюдатель - это автор, пишущий и читающий свой текст. Если время и пространство в семиотической реальности виртуально, то, следовательно, виртуален и текст коммуникации. Отождествляя субъекта 1 и субъекта 2, то есть Я и Другого с языком можно говорить о существовании дискурса или семиотической реальности, понимаемой в тождестве с коммуникатив­ной и социальной реальностями. Таким образом, социальная реальность как семиотическая организованна в производстве текста, то есть семиоти­ческих отношениях имен Я и Другого, смысл которых определяется в точ­ке самообращения дискурса со-общения.

В Заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы, намечаются дальнейшие направления работы по теме исследования.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

  1. Рогозина Э. Р. Проблема смысла социальной коммуникации // XXI век
    начинается: Актуальные проблемы журналистики. Материалы Всероссий­ской научно-практической конференции. Екатеринбург, 2002. - С. 252.
  2. Рогозина Э. Р. Проблема пустой коммуникации // Неделя молодежной
    науки УР. Тезисы докладов III Межвузовской научно-практической кон­ференции студентов и молодых ученых. Ижевск, 2003. — С. 114.
  3. Рогозина Э. Р. Проблема субъекта коммуникации // XXI век: Россия и
    Запад в поисках духовности. Сборник материалов Международной науч­но-практической конференции. Пенза, 2003. - С. 292 - 293.
  4. Рогозина Э. Р. Рекламная коммуникация как предмет исследования //
    Информационные технологии в инновационных проектах. Труды IV Международной научно-технической конференции в 4 частях. Ч. 4. Ижевск,
    2003.-С. 29-31.
  5. Рогозина Э. Р. Модель виртуальной коммуникации // Проблемы массо­вой коммуникации в условиях изменяющегося социума: Материалы Все­российский научной конференции. Челябинск, 2003. - С. 40 - 41.
  6. Рогозина Э. Р. Прозрачность коммуникации // Культура и интеллиген­ция России между рубежами веков: Метаморфозы творчества. Интеллек­туальные ландшафты (конец XIX века - начало XXI века: Материалы V
    Всероссийский научной конференции с международным участием, 29 сен­тября - 3 октября 2003 г. Омск: Изд-во ОмГУ, 2003. - С. 394 - 397.
  7. Рогозина Э. Р. Проблема смысла текста прагматической коммуникации
    // Философские и прикладные аспекты герменевтики: Сборник научных
    трудов / Воронежский государственный университет, 2003. -- С. 98 - 102.
  8. Рогозина Э. Р. Деструкция современной коммуникации // Деструктивность человека: феноменология, динамика, коррекция. Материалы II Региональной научно-практической конференции. Ижевск, 2003. - С. 14 -16.

9. Рогозина Э. Р. Текст коммуникации: проблема смысла // Вестник Уд­муртского университета / Социология и философия. 2004 г. №2. - С. 155 —
160.

  1. Рогозина Э. Р. Субъект современной коммуникации // Человек в мире
    культуры: Материалы III Всероссийской научно-практической конферен­ции. Екатеринбург, 2004. - С. 73 - 74.
  2. Рогозина Э. Р. Социум: модели коммуникации // СОЦИУМ: Социаль­ная онтология: Сборник научных статей. Ижевск, 2004. - С. 24 - 33.
  3. Рогозина Э. Р. Границы пространства коммуникационной модели //
    Вестник Удмуртского университета / Филологические науки. 2005 г. №5. -
    С. 88 - 94.


 





<


 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.