Гончарство ранних кочевников южного приуралья в vi-i вв. до н.э. исторические науки:
На правах рукописи
КРАЕВА Людмила Анатольевна
ГОНЧАРСТВО РАННИХ КОЧЕВНИКОВ
ЮЖНОГО ПРИУРАЛЬЯ
В VI-I ВВ. ДО Н.Э.
Исторические науки:
специальность 07.00.06 — археология
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Москва 2008
Работа выполнена на кафедре истории России ГОУ ВПО
«Оренбургский государственный педагогический университет» и в Отделе скифо-сарматской археологии Института археологии РАН
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор
Моргунова Нина Леонидовна
Официальные оппоненты: доктор исторических наук
Цетлин Юрий Борисович
кандидат исторических наук
Канторович Анатолий Робертович
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Самарский государственный
педагогический университет»
Защита состоится 11 апреля 2008 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.007.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии РАН по адресу: 117036, г. Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, 4-ый этаж, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института
археологии РАН.
Автореферат разослан «___»____________2008 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук Дэвлет Е.Г.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Керамика ранних кочевников Южного Приуралья, являясь самой массовой категорией находок в погребениях, до сих пор не стала объектом специального исследования. К настоящему времени не разработано единой морфологической классификации керамики, а изучение технологии изготовления посуды производилось лишь на визуальном уровне. Однако существующие в сарматской археологии дискуссионные вопросы невозможно решать без привлечения результатов изучения такого важного исторического источника, как керамика. Отсутствие целостного представления о гончарстве ранних кочевников Южного Приуралья и наличие специальной методики его анализа сделали необходимым и возможным обращение к данной теме.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является реконструкция гончарного производства ранних кочевников Южного Приуралья VI-I вв. до н.э. как источника по этнокультурной истории этого населения.
Для достижения цели последовательно решались следующие задачи:
1) выделение исходной информации о технологии изготовления лепной керамической посуды ранних кочевников;
2) реконструкция навыков труда и культурных традиций по всем ступеням гончарного производства;
3) установление взаимосвязи форм и орнаментов сосудов с технологией их изготовления;
4) выделение культурных традиций собственного гончарного производства у ранних кочевников Южного Приуралья;
5) реконструкция историко-культурных процессов в Южном Приуралье в VI-I вв. до н.э. на основе обобщения всех полученных данных по исследованию керамики.
Методы исследования. В работе использованы четыре группы методов: 1) методы выделения технологической информации; 2) методы изучения форм; 3) методы анализа орнамента; 4) методы реконструкции культурных традиций в гончарстве. Для обобщения информации о технологии изготовления всех изучаемых сосудов, выделения технологических традиций и определения их места и времени существования использовались методы физического моделирования, статистики, картографирования, а также корреляции выделенной технико-технологической информации с морфологией сосудов и местом их расположения в погребальных комплексах.
Основное внимание уделено изучению гончарной технологии ранних кочевников Южного Приуралья, поскольку это хорошо обеспечено методическими разработками в рамках историко-культурного подхода к изучению гончарства (Бобринский, 1978; 1999).
Территория исследования охватывает часть степной и лесостепной зон Южного Приуралья в современных административных границах Оренбургской области. Такой выбор обусловлен тем, что классические памятники сарматской культуры расположены именно на этой территории и керамика доступна для всестороннего технологического анализа.
Все курганные могильники, материалы которых использованы в работе, разделены автором на условные географические локальные группы по их приуроченности к бассейнам рек, так как для кочевников важное значение при разграничении кочевий играли естественные природные преграды (Дубман, 2005). Всего выделено 7 локальных групп: 1) Илекская; 2) Уральская; 3) Иртеко-Кинделинская; 4) Кинельская; 5) Самаро-Бузулукская; 6) Демско-Салмышская; 7) Орско-Кумакская.
Хронологические рамки исследования охватывают период с VI в. до н.э. по I в. до н.э., что в историческом плане соответствует времени распространения савроматской и раннесарматской археологических культур.
Источники. В работе использованы три категории источников: археологические, архивные, а также результаты проведения экспериментальных работ по гончарной технологии. Основным источником информации о гончарстве ранних кочевников служила лепная глиняная посуда.
Изучались коллекции керамики, хранящиеся в фондах Оренбургского областного краеведческого музея, археологической лаборатории Оренбургского педагогического университета, Краеведческого музея г. Орска, Государственного исторического музея (г. Москва), Музея археологии и этнографии УНЦ РАН (г. Уфа). Всего было проанализировано 263 сосуда из 36 курганных могильников.
Материал исследования происходит из археологических раскопок К.Ф. Смирнова, М.Г. Мошковой, Л.Т. Яблонского, Н.Л. Моргуновой, А.Х. Пшеничнюка, С.В. Богданова, Д.В. Мещерякова.
Научная новизна работы. Исследование является первой специальной работой по истории гончарства ранних кочевников Южного Приуралья. В работе впервые изучение керамики проводится в рамках комплексного подхода. В научный оборот вводится принципиально новая информация по гончарной технологии ранних кочевников. Керамика рассматривается не только как предмет материальной культуры, но и как источник исторической информации об историко-культурных процессах в Южном Приуралье в VI-I вв. до н.э. Впервые методика А.А. Бобринского апробируется на керамическом материале неоседлых групп населения. В работе также решаются некоторые вопросы методического характера, связанные со спецификой такого гончарства.
Практическая значимость работы. Полученные результаты могут быть использованы в обобщающих трудах по истории ранних кочевников Южного Приуралья, для разработки общих и специальных курсов по истории сарматской культуры и истории гончарства сарматских племен, для чтения лекций в высших учебных заведениях.
Апробация результатов. Результаты технологического анализа керамики из могильников сарматской культуры и основные положения работы публиковались и обсуждались на конференциях в Челябинске (1999, 2006), Самаре (2000), Оренбурге (2001), Тобольске (2002), Москве (2003), Перми (2003). По теме диссертации опубликовано 22 работы.
Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, где представлены терминологический словарь, рисунки и таблицы с результатами комплексного анализа керамики.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи исследования, очерчиваются его территориальные и хронологические рамки, обосновывается структура диссертации.
Глава I. История изучения сарматской керамики VI-I вв. до н.э.: современные подходы и методы анализа.
В первой части главы представлен обзор истории изучения сарматской керамики, в которой выделяются четыре периода согласно росту внимания к ней в разные годы.
Первый период: нач. XX в. — 1918 г. В этот период керамика еще не рассматривалась как важный объект изучения. Однако М.И. Ростовцев уже призывал исследователей уделять ей больше внимания в публикациях (Ростовцев, 1918).
Второй период: 20-е — конец 40-х гг. XX в. В это время продолжается накопление археологических источников. Появляются работы, в которых описание керамики становится более детальным, предпринимаются первые попытки ее типологизации (Граков, 1928; 1947).
Третий период: 50—80-е гг. XX в. Для этого периода уже характерно признание важной роли керамики для решения вопросов хронологии и происхождения культур (Мошкова, 1974; Шилов, 1975). В это время впервые были разработаны обобщающие классификации керамики (Мошкова, 1963; Смирнов, 1964).
Четвертый период: 90-е гг. XX в. — нач. XXI в. В этот период наряду с классическими археологическими методами (Очир-Горяева, 1990; Клепиков, 2000; Гуцалов, 2004) к изучению керамики начинают активно привлекаться математические (Скрипкин, 1990; Круглова, 1999) и естественнонаучные (Демкин, Рысков, 1994) методы. В последние годы появился ряд публикаций, посвященных специально изучению технологии изготовления сарматской керамики по методике А.А. Бобринского (Борисова, 1999; Иванова, 2000, 2006; Краева, 1999, 2000, 2002, 2003, 2005-2007). Тем не менее керамика ранних кочевников Южного Приуралья до сих пор продолжает оставаться недостаточно изученным видом вещественных источников. Попытки систематизации керамики, предпринятые исследователями, выявили многочисленные сложности, препятствующие созданию ее единой типологической схемы. К ним относятся большое разнообразие форм сарматских сосудов, в том числе, множество переходных «размытых» типов, а также отсутствие единого терминологического аппарата.
Во второй части главы дается характеристика методологической базы исследования.
Изучение форм посуды производилось автором с помощью традиционного типологического метода. В работе дано обобщение существующих классификаций сарматской керамики и используются общепринятые термины (Мошкова, 1963; Смирнов, 1964; Очир-Горяева, 1991; Клепиков, 2002). В то же время в работе предпринята попытка более строгой систематизации и более дробного выделения типов сосудов, а также использована единая терминология для описания керамики савроматской и раннесарматской культур. Классификация керамики производилась на пяти уровнях: категория, группа, отдел, тип, вариант. На первом уровне все сосуды были разделены на семь категорий: горшки, кувшины, чаши, блюда, миски, курильницы, сосуды редких форм. На втором уровне каждая категория сосудов делилась на две группы: I — плоскодонных и II — круглодонных сосудов. На третьем уровне каждая группа керамики разделялась на 7 отделов по форме тулова и по высоте расположения его максимального диаметра: 1) грушевидные; 2) яйцевидные; 3) шаровидные; 4) эллипсоидные; 5) биконические; 6) баночные; 7) котловидные. На четвертом уровне внутри отделов выделялись типы по сочетанию формы шейки и оформлению придонной части сосуда. Выявлено пять видов сосудов по форме шейки: А — плавно отогнутая, Б — резко отогнутая, В — прямая, Г — наклоненная внутрь, Д — выпуклая и Е — без шейки. По оформлению придонной части известны сосуды: 1) с «невыделенным» дном, 2) с «выделенным» дном и 3) с поддоном. На пятом уровне типы сосудов распределялись по наличию определенных скульптурных деталей на варианты: а) без дополнительных скульптурных деталей, б) с простым сливом по краю венчика, в) с трубчатым носиком-сливом, г) с ручками на плече, д) с носиком-сливом или простым сливом и ручками.
Анализ орнамента проводился по двум направлениям: стилистическому и технологическому. В рамках стилистического направления анализ проводился на трех структурных уровнях: элемент, мотив, композиция, а также рассматривались орнаментальное поле и его зоны (Скрипкин, 1990; Бородовский, Глушков, Матющенко, 2005). По своему составу орнаменты были разделены на: простые, состоящие из одного элемента или из повторяющегося элемента; сложные — из двух элементов; сложносоставные — из трех и более элементов или орнаменты, образующие рисунок (пиктограмму). В зависимости от способа создания, орнаменты распределялись на четыре группы: 1) графические; 2) скульптурные; 3) графическо-скульптурные; 4) расписные. По особенностям организации элементов орнамента были выделены: системный, бессистемный и системно-бессистемный мотивы. По расположению орнамента было выявлено шесть зон: 1) по срезу венчика; 2) по венчику или по шейке сосуда; 3) по плечу; 4) по всему тулову; 5) по придонной части сосуда; 6) по дну. В зависимости от количества орнаментальных зон выделялись: однозональные, двухзональные и трехзональные композиции.
Выделение технологической информации производилось в рамках естественной структуры гончарного производства, которая включает 3 стадии и 12 ступеней (Бобринский, 1978; 1999). Следы на поверхностях и свежих изломах сосудов изучались при помощи микроскопа марки МБС-10.
По каждой ступени рассматриваются способы выделения технологической информации и особенности использованных методов. Автором были проведены серии экспериментов, направленных: 1) на интерпретацию формовочных масс сарматской посуды с примесями дробленой кости, талька и шамота; 2) на уточнение навыков конструирования и формообразования, 3) на идентификацию следов на поверхностях сосудов; 4) на реконструкцию функционального назначения некоторых сосудов.
В работе выделены признаки тальковых глин, а также признаки, указывающие на характер происхождения примеси талька при небольшой его концентрации. По количеству компонентов рецепта и их технологическим функциям в работе предложено деление рецептов формовочных масс на: 1) простейшие; 2) простые; 3) сложные; 4) составные; 5) сложносоставные. К простейшим отнесены рецепты, состоящие только из одного исходного пластичного сырья (далее ИПС) без искусственных примесей. К простым — рецепты, в состав которых входит ИПС и один вид примеси. К сложным — рецепты, в составе которых кроме ИПС фиксируются два вида примеси с разными технологическими функциями. В составных рецептах, наряду с ИПС, присутствуют три вида примесей, из которых два вида имеют одинаковую функцию. Сложносоставные рецепты состоят из ИПС и четырех видов примесей, три из которых также имеют одинаковую функцию.
Историко-культурные реконструкции базировались на общих закономерностях функционирования гончарных производств и поведении разных навыков труда в ходе процессов культурного смешения, выделенных А.А. Бобринским (1978; 1999).
В третьей части главы содержится характеристика источников. Исследовано 263 сосуда (41 — савроматские; 222 — раннесарматские) из 36 могильников. Использование сочетаний различных методов систематизации и анализа керамики позволяют охарактеризовать гончарное производство ранних кочевников и реконструировать историко-культурные процессы, происходившие в среде населения Южного Приуралья в VI-I вв. до н.э.
Глава II. Формы и орнаментация керамики ранних кочевников Южного Приуралья в VI-I вв. до н.э.
В первой части главы рассматриваются формы и орнаменты посуды савроматской культуры. Она представлена категорией горшков, внутри которой по форме тулова, дна и шейки было выделено 15 типов. В работе дается подробная характеристика каждого типа и варианта.
Анализ форм и орнаментации показал, что у савроматов господствовала плоскодонная посуда (98 %). Преобладали горшки с эллипсоидной формой тулова и плавно отогнутой шейкой. Большинство сосудов имеют «выделенное» дно и отличаются массивностью. Основная часть керамики не орнаментирована, а орнаменты чаще представлены простыми вариантами, наносившимися главным образом по шейке и тулову сосуда. Значительный процент составляют сосуды со знаками-символами (47 % относительно всей орнаментированной посуды). Среди них выделены сосуды: 1) с отдельными неповторяющимися знаками; 2) с различными повторяющимися знаками; 3) с различными повторяющимися и неповторяющимися знаками, образующими сложную сюжетную композицию.
По-видимому, традиция нанесения таких рисунков на сосуды связана с развитием искусства ранних кочевников, для которого характерны изображения различного рода значков, завитков, спиралей на изделиях из металла, кожи, кости и камня. Неслучайно, большинство сосудов с пиктограммами приходится на время расцвета звериного стиля, а "исчезновение" — на период схематизации в сарматском искусстве.
Во второй части главы рассматриваются формы и орнаменты посуды раннесарматской культуры.
Посуда представлена следующими категориями: горшки, кувшины, миски, чаши, курильницы, блюда и редкие формы. В работе дается подробная характеристика типов и вариантов по каждой категории.
В анализируемой выборке преобладают плоскодонные горшки (68%), которые отличаются большим разнообразием форм (26 типов). Они представлены всеми 7-ю отделами по форме тулова. Наиболее распространенными были яйцевидные (36%) и шаровидные (24%) его формы. По наличию и форме шейки выделены четыре разновидности. Преобладали сосуды с прямой и плавно отогнутой шейкой. «Выделенное» дно зафиксировано только у 3% сосудов, а большинство имеют плавный переход от дна к стенкам.
Круглодонная посуда отличается меньшим разнообразием форм (9 типов). По форме тулова здесь выделено 4 отдела. Преобладает шаровидная (61%) и грушевидная (25%) его формы. У этой посуды отмечены только три типа шейки. Установлено, что резко отогнутая шейка в большей степени характерна для круглодонной посуды. Кроме того, главным образом сосуды с грушевидной и шаровидной формой тулова имеют ярко выраженное ребро на внутренней поверхности шейки.
В одно и то же погребение могли быть поставлены сосуды круглодонных и плоскодонных форм. Раннесарматская керамика отличается большим разнообразием скульптурных деталей: ручек разной конфигурации, сливов, носиков-сливов и т.п.
Сопоставление форм сосудов IV-III вв. до н.э. и III-I вв. до н.э. показало, что в IV-III вв. до н.э. круглодонной посуды было значительно больше, чем в III-I вв. до н.э. В III-I вв. до н.э. отмечено увеличение типов плоскодонной посуды. Резко отогнутые шейки у сосудов наиболее характерны были для IV-III вв. до н.э. Практически все сосуды с грушевидной формой тулова происходят из комплексов IV-III вв. до н.э. Сосуды с «выделенным» дном и поддоном встречаются на протяжении IV-I вв. до н.э.
Сравнение форм посуды разных географических групп показало, что особо выделяется Орско-Кумакская группа памятников, в которой зафиксирована наибольшая доля сосудов с грушевидной формой тулова.
Среди изученных материалов орнаментировано было около 80% сосудов IV-I вв. до н.э. Чаще всего орнамент шел по плечу сосуда. Широко использовались скульптурные орнаменты (валики, каннелюры, налепные шишечки). Отмечен ряд закономерностей в изменении доли разных орнаментов во времени. Самым распространенным орнаментом в III-I вв. до н.э. были так называемые «полотенца», состоящие из повторяющихся групп вертикальных линий. Каннелюры и валики появляются уже в IV в. до н.э., но в это время они были характерны для богато украшенных сосудов с грушевидным туловом и резко отогнутой шейкой. На посуде других типов они доминируют в III-II вв. до н.э. Наиболее распространенным был системный мотив. На шести сосудах IV-I вв. до н.э. были нанесены сложносоставные орнаменты в виде пиктограмм.
В третьей части главы проводится сравнительный анализ форм и орнаментов керамики савроматского и раннесарматского периодов, который в целом свидетельствует как о преемственности традиций, так и о появлении новых традиций в IV-I вв. до н.э.
Преемственность проявляется в наличии общих типов керамики, в существовании одинаковых парных ручек-ушек и носиков-сливов, а также общих вариантов графических орнаментов и одинаковых зон орнаментации.
Однако с IV в. до н.э. происходят существенные изменения в формах и орнаментации керамики. Увеличивается разнообразие категорий (кувшины, миски, чаши, блюда, редкие формы) и типов лепной посуды. Сначала массово появляются сосуды с округлым дном, а затем и у плоскодонных сосудов переход от дна к стенке становится плавным. Увеличивается доля орнаментированной посуды за счет распространения скульптурных орнаментов. Происходит усложнение орнаментальных традиций, появляются новые орнаменты, растет общее число вариантов орнамента. В раннесарматское время происходит рост системности в мотивах орнамента. Традиции нанесения сложносоставных графических рисунков в основном исчезают, что связано с ростом разнообразия стандартных орнаментов и влиянием традиций, для носителей которых не характерно было нанесение на сосуды пиктограмм.
Глава III. Гончарная технология ранних кочевников Южного Приуралья в VI-I вв. до н.э.
В первой части главы дается характеристика гончарных традиций савроматских гончаров. Они использовали в качестве исходного пластичного сырья в основном глины разной степени запесоченности и ожелезненности. Преобладала традиция применения ожелезненных «тощих» глин (41%), хотя зафиксировано также использование илов, глиноподобного сырья (в составе этого сырья присутствуют в незначительной концентрации естественные включения раковин пресноводных моллюсков и остатки растительности водного происхождения) и концентратов из смесей неожелезненных и ожелезненных глин. Практически во всех случаях пластичное сырье использовалось во влажном состоянии.
В качестве искусственных примесей применялись: шамот, песок, песчаниковая дресва, органические добавки (навоз, выжимка из навоза, органические растворы и неясная по виду органика). Выявлено использование четырех групп рецептов формовочных масс: простые — ИПС+органические добавки (ОД) (12%), сложные — ИПС+шамот+ОД (66%), ИПС+ дресва+ОД (15%), ИПС+песок+ОД (7%). Наиболее широко был распространен рецепт ИПС+шамот+ОД. Органические добавки применяли во влажном состоянии.
Выявлены две программы конструирования начинов: 1) донно-емкостная; 2) емкостная. Начины изготавливались в основном по донно-емкостной программе, они разделялись на монолитные и составные. Монолитные начины выполнялись из комка глины. Составные начины изготавливались из лоскутов путем двухслойного налепа. Способы конструирования емкостных начинов установить не удалось. Конструирование полого тела производилось зональным и двухслойным лоскутным налепом. Ручки сосудов формовались вручную и прикреплялись к поверхности путем простого примазывания. Как показал проведенный эксперимент, трубчатые носики-сливы формовались вокруг какого-то твердого цилиндрического предмета.
Гончары применяли четыре приема формообразования: 1) выдавливание пальцами, 2) формы-модели, 3) скульптурную лепку на плоскости, 4) выбивание колотушкой. Выдавливание пальцами как прием формообразования использовался при изготовлении всех сосудов. Выбивание при формообразовании было слабым и играло вспомогательную роль. Преобладал прием скульптурной лепки на плоскости.
Обработка поверхности производилась путем простого ручного заглаживания: пальцами (23%), тканью (28%), кожей (6%), твердым предметом (6%), каким-то мягким материалом (вид инструмента заглаживания нельзя точно установить из-за нечетких следов на поверхности сосуда) (37%). Преобладало заглаживание пальцами и тканью.
Судя по экспериментальным данным, посуда обжигалась в кострищах или примитивных очажных устройствах при кратковременном воздействии температур каления.
Орнаментация наносилась приемами накалывания (21%), прочерчивания (32%), вдавления (32%), «защипывания» (11%), расписывания (4%). Поверхность одного сосуда могла украшаться сразу несколькими способами: 1) прочерчивание + вдавление; 2) прочерчивание + «защипывание»; 3) прочерчивание + накалывание; 4) прочерчивание + вдавление+накалывание; 5) вдавление + расписывание.
Во второй части главы анализируются гончарные традиции раннесарматских гончаров. В качестве пластичного сырья они использовали глины, илы и глиноподобное сырье, преобладало применение ожелезненных «жирных» глин (41%). Иногда в качестве пластичного сырья использовались концентраты из смесей: ожелезненных и неожелезненных глин; слабоожелезненных и ожелезненных глин; неожелезненных глин и ила или глиноподобного сырья (всего около 5%). В могильниках Новый Кумак, Мечет-Сай и Близнецы для изготовления трех сосудов зафиксировано применение глин с естественной примесью талька. Практически все пластичное сырье использовалось во влажном состоянии. В качестве искусственных примесей применялись органические добавки (навоз, выжимка из навоза, органический раствор, неясная по виду органика), а также шамот, кость, шерсть, раковина, гранито-гнейсовая дресва, тальк.
Зафиксировано использование 13 групп рецептов формовочных масс: простые — ИПС+ОД (5%), ИПС+шамот (0,5%), ИПС+раковина (0,5%), сложные — ИПС+шамот+ОД (53%), ИПС+шерсть+органика (0,5%), ИПС+кость+навоз (6%), ИПС+тальк+ОД (8%), составные — ИПС+шамот+дресва+ОД (1%), ИПС+шамот+шерсть+навоз (1%), ИПС+кость+шамот+навоз (7%), ИПС+шамот+тальк+ОД (16%) и сложносоставные — ИПС+дресва+шамот+тальк+органический раствор (0,5%), ИПС+кость+шамот+тальк+ОД (1%). Преобладала традиция составления формовочных масс по рецепту ИПС+шамот+ОД. Традиции добавления примесей шамота, кости, талька были весьма устойчивыми.
Выявлены четыре программы конструирования начинов: 1) донно-емкостная (81%); 2) емкостно-донная (8 %); 3) донная (3%); 4) донная+донно-емкостная (8%). Все начины были составными. Донно-емкостные начины изготавливались лоскутным (спиралевидным, веерообразным, бессистемным) и спирально-жгутовым способами; емкостно-донные — спирально-жгутовым; у донных жгут или лоскуты навивались по спирали; у донных+донно-емкостных — лепешка из комка+спирально-лоскутный.
Полое тело сосудов конструировалось налепом: лоскутным (по спирали, бессистемным, по кольцу); спирально-жгутовым; жгутами по кольцу, лентами по кольцу. Наиболее массовым было использование лоскутного налепа (84 %).
Придание сосуду формы производилось путем выдавливания пальцами, использования форм-моделей, скульптурной лепки на плоскости, выбивания колотушкой. Преобладали приемы выбивания и использование форм-моделей.
Плоскую форму дна большинству сосудов, особенно в III в. до н.э., придавали уже после завершения процесса его конструирования выбиванием или постукиванием о твердую поверхность. В некоторых случаях уплощение дна получалось в результате оседания еще сырого сосуда под собственной тяжестью, что характерно для плоскодонных сосудов с шаровидной и грушевидной формой тулова.
Обработка поверхности выполнялась простым заглаживанием, лощением, полировкой, окрашиванием, ангобированием, обмазкой. Заглаживание осуществлялось пальцами гончара, тканью, кожей типа замши, плохо выделанной кожей, овчиной и твердым предметом. Преобладало заглаживание поверхностей сосудов плохо выделанной кожей.
Как свидетельствуют проведенные эксперименты, термическая обработка посуды, вероятно, производилась в кострищах или более совершенных очажных устройствах при кратковременном воздействии температур каления, а также температур ниже 450С и 650С.
Гончары активно применяли при обжиге сухой навоз, что придавало керамике оранжевую окраску поверхности. Видимо, доступность этого вида топлива при занятии скотоводством в условиях безлесной степи обусловили его широкое использование.
Ручки крепились путем примазывания к внешней поверхности сосуда. Ручки-ушки с вертикальными сквозными отверстиями моделировались с помощью округлых палочек. Сливы формовались по краю венчика пальцами гончара.
Графические орнаменты наносились обычно в технике прочерчивания, вдавления-накалывания, вдавления, а также пролащивания. Наиболее распространенными были техники вдавления и прочерчивания. Скульптурные орнаменты исполнялись путем вдавления-протаскивания и налепливания. На 64 % орнаментированной посуды зафиксировано одновременное использование нескольких техник нанесения орнамента.
Некоторые слабообожженные сосуды предназначались только для сыпучих продуктов или изготавливались специально для обряда погребения. Последнее предположение более вероятно для небрежно изготовленных сосудов без нагара.
В третьей части главы проведен сравнительный анализ навыков труда гончаров савроматского и раннесарматского периодов. Как выяснилось, они обладают наличием как общих, так и различных черт.
К общим чертам относятся существование: 1) аналогичных видов пластичного сырья (глины, илы, глиноподобное сырье, глиняные концентраты); 2) неоднородности в отборе глин и множественности источников добычи сырья; 3) искусственных примесей дресвы, шамота, органических добавок; 4) рецептов ИПС+ОД, ИПС+шамот+ОД; 5) преобладания донно-емкостной программы конструирования начина; 6) лоскутного налепа как основного способа конструирования; 7) одинаковых приемов формообразования; 8) простого ручного заглаживания одинаковыми инструментами; 9) преобладающих техник прочерчивания и вдавления в орнаментации; 10) обжига в примитивных очажных устройствах или кострищах при кратковременном воздействии температур каления.
В IV-I вв. до н.э. появляются новые навыки труда: 1) в составлении концентратов (глина+ил, глина+глиноподобное сырье); 2) в составлении формовочных масс (тальк, кость, шерсть); 3) в конструировании начинов (донная, емкостно-донная, донная+донно-емкостная программы и спирально-жгутовой, спирально-лоскутный, лоскутный веерообразный способы); 4) в изготовлении полого тела (кольцевой из лент, жгутов и спирально-жгутовой налепы); 5) в способах обработки поверхности (ангобирование, обмазка, окрашивание внешней поверхности, заглаживание овчиной); 6) в орнаментации (пролащивание, вдавление-протаскивание, вдавление-накалывание, штампование, налеп); 7) в термической обработке (низкотемпературные режимы, активное использование в качестве топлива сухого навоза). В это же время наблюдается рост доли использования: ожелезненных «жирных» глин в качестве ИПС, кожи для заглаживания поверхностей сосудов, приемов выбивания и форм-моделей в формообразовании. Происходит исчезновение рецепта глина+песок+ОД, а также техник расписывания и «защипывания». Вместо сложного рецепта глина+дресва+ОД появляются смешанные рецепты глина+дресва+шамот+ОД и глина+дресва+шамот+тальк+ОД.
Зафиксированные общие навыки труда характеризуют преемственность в развитии савроматского и раннесарматского гончарства. Инновации, появившиеся в IV-I вв. до н.э., свидетельствуют об усложнении гончарных традиций в этот период.
В четвертой части главы приведены результаты корреляции форм и орнаментации посуды с технологией их изготовления.
Было установлено, что у посуды VI-V вв. до н.э. наличие «выделенной» формы придонной части зависело от того, на какую высоту был изготовлен начин. Савроматские сосуды с трубчатыми носиками-сливами в основном изготавливались по рецепту глина+шамот+навоз. Установлено, что сосуды с орнаментами в виде пиктограмм в основном изготавливались по рецепту ожелезненная «тощая» глина+шамот+ОД. В основном же связь между видом орнамента и рецептом формовочной массы сосуда не прослеживается.
Корреляция данных технологического анализа с формами и орнаментацией сосудов выявила ряд закономерностей для керамики IV-I вв. до н.э.
Более архаичные навыки были зафиксированы при изготовлении курильниц. Только в формовочных массах курильницы (Линевка) и сосудов редких форм (Филипповка, Акоба II) была зафиксирована примесь шерсти, которая, видимо, имела какое-то культовое назначение.
Все чаши были изготовлены по рецепту из неожелезненной глины с добавлением: 1) шамота и ОД; 2) раковины. Формовочная масса с примесью дробленой раковины не характерна для сарматских сосудов. Судя по форме, орнаментации и данной примеси, чаша из Покровки I (к. 16 п. 2) была изготовлена кара-абызским мастером. Аналогичные чаши были найдены в Охлебининском могильнике (Пшеничнюк, 2004).
Технологический анализ горшков, кувшинов, мисок, блюд не выявил каких-либо особенностей, присущих только этим категориям посуды. В курганных могильниках кровка VIII (к. 1 п. 14; к. 2 п. 3 с. 2) и Чкаловский (к. 4 п. 13) были найдены горшки, сходные по своей форме, орнаментации и технологии изготовления.
Для изготовления круглодонной посуды было характерно использование в основном влажной природной глины; 7 рецептов формовочных масс (глина + ОД; глина + шамот + ОД; глина + тальк+ ОД; глина + кость + ОД; глина + кость + шамот + ОД; глина + тальк + шамот + ОД; глина + кость + шамот + тальк + ОД); донно-емкостных начинов; спирального и бессистемного лоскутного налепа; форм-моделей и приемов сильного выбивания; заглаживания поверхности сосудов пальцами, тканью, твердым предметом, мягким материалом, кожей, а также лощения или полировки.
Плоскодонные сосуды были более разнообразны по своим технологическим особенностям. Для их изготовления характерно использование различных видов пластичного сырья; 11 рецептов формовочных масс (ИПС+ОД; ИПС + шамот + ОД; глина + тальк+ ОД; глина+ кость + ОД; глина + кость + шамот + ОД; глина + тальк + шамот + ОД; глина + кость + шамот + тальк + ОД; глина + шамот; глина + шамот + дресва + органический раствор; ИПС + шерсть + органика; глина + раковина); донных, донно-емкостных, емкостно-донных, донных+донно-емкостных начинов; спирального и бессистемного лоскутного, спирально-жгутового, кольцевого ленточного и жгутового налепов для изготовления полого тела; форм-моделей и скульптурной лепки с выбиванием или без выбивания для придания сосудам формы; заглаживания поверхности сосудов пальцами, тканью, мягким материалом, кожей, овчиной, твердым предметом; применение приемов окрашивания, ангобирования, лощения, полировки.
Таким образом, традиции изготовления плоскодонных сосудов менее однородны, в чем сказывается влияние традиций изготовления круглодонных форм. Это проявилось в смешении традиций как в морфологии, так и в технологии. Прежде всего, следует отметить появление сосудов с различной степенью уплощенности днищ. Кроме того, началось активное использование форм-моделей и смешанных рецептов глина + тальк + шамот + ОД, глина + кость + шамот + ОД. Выделяется группа керамики, которая изначально изготавливалась с округлым дном, а потом его специально уплощали, что указывает на стремление гончаров, привыкших изготавливать круглодонные формы, подражать образцам плоскодонной посуды.
Взаимосвязь форм сосудов и технологии прослеживается только для грушевидных видов тулова, изготовление которых осуществлялось лоскутным налепом. Профиль формы тулова (яйцевидный, шаровидный и т.д.) зависел от очертаний форм-моделей и от характера наложения лоскутов и жгутов при конструировании сосудов. Резко отогнутая шейка (тип «Б») получалась у сосудов, когда их верхняя часть изготавливались отдельно и только потом присоединялись к остальной части сосуда, либо когда лента или жгут присоединялись к верхней части плеча сосуда изнутри. Последний способ больше характерен для сосудов с грушевидной формой тулова.
Выявлено, что нанесение орнаментации с помощью штампов изначально связано с круглодонной посудой, имевшей грушевидную форму тулова, а пролащивание особенно характерно для орнаментов в виде «полотенец».
Комплексное изучение керамики позволило сделать выводы по функциональному использованию некоторых сосудов. Широкие отверстия трубчатых носиков у савроматских сосудов могли служить для слива жидкости или для крепления деревянных ручек. Сосуды редких форм имитировали вымя животных (козы, лошади) и использовались в ритуальных целях.
Глава IV. Историко-культурные процессы в Южном Приуралье в VI-I вв. до н.э. (по результатам технико-технологического анализа керамики).
В результате проведенного исследования выяснилось, что население Южного Приуралья в VI-V вв. до н.э. не было однородным по своему составу. Различия в представлениях об исходном пластичном сырье указывают, что изначально в формировании указанного населения приняли участие как минимум две культурные группы. В первую группу входили носители традиции изготовления керамики из глины. Она была преобладающей и наиболее пестрой по своему составу, о чем свидетельствуют разные традиции в отборе глин и составлении формовочных масс. Доминантными в этой группе были гончары, изготавливающие керамику по рецепту ожелезненная «тощая» глина+шамот+ОД, который возник в результате контактов между носителями традиции ожелезненная «тощая» глина+ОД и традиции использования шамота в качестве искусственной примеси. Формы посуды, изготовленные по рецептам глина+песок+органика и глина+дресва+органика, ничем не отличаются от савроматских, что указывает на участие в сложении населения в VI-V вв. до н.э. носителей тех же самых культурных традиций.
Гончары первой группы изготавливали орнаментированную и неорнаментированную керамику плоскодонных форм в основном способом скульптурной лепки. Хотя разнообразие их субстратных навыков указывает на неоднородность этой группы в прошлом, общие же способы конструирования полых тел лоскутным налепом свидетельствуют о процессе сращивания различных культурных традиций, что отражает глубоко зашедшие процессы смешения населения, участвовавшего в ее сложении. Один из компонентов в формировании савроматской культуры, использовавший глиняные концентраты и неожелезненную глину, видимо, своим происхождением был связан со Средней Азией.
Вторая группа населения бытовала в одно время с первой и использовала для изготовления керамики илы и глиноподобное сырье. Гончары этой группы изготавливали преимущественно неорнаментированную посуду плоскодонных форм. Не исключено, что истоки этой группы являются местными, т.к. навыки использования илов и глиноподобного сырья фиксируются в Урало-Поволжском регионе, начиная с эпохи неолита, и существуют всю эпоху бронзы (Гутков, 1995; Васильева, 2007; Салугина, 1999). В VI-V вв. до н.э. наблюдаются контакты и с другими группами населения. Это проявляется в единичной находке круглодонного сосуда, изготовленного по рецепту неожелезненная «тощая» глина+выжимка (Новый Кумак), который, вероятно, попал к кочевникам в результате обмена или брачного контакта.
Сравнение географических групп показало, что наиболее пестрой по составу населения была Орско-Кумакская группа.
С IV в. до н.э. в составе населения Южного Приуралья произошли изменения, связанные с притоком каких-то пришлых групп, которые принесли новые формы сосудов и свои традиции их изготовления, что повлияло на развитие местного гончарства.
По результатам технологического анализа керамики можно выделить несколько волн инфильтраций в разные периоды раннесарматской культуры.
Первая волна приходится на начало IV в. до н.э. и связана с носителями традиции использования талька в формовочных массах. Одним из вероятных регионов, откуда могла прийти эта группа, было Зауралье. Вторая волна падает на вторую половину (возможно, конец) IV в. до н.э. и связана с носителями традиции применения дробленой кости, истоки которых пока неизвестны. Безусловно, таких волн инфильтрации инокультурного населения в местную среду могло быть больше, но они не отразились в гончарных традициях.
Изменения, произошедшие в керамическом комплексе IV-I вв. до н.э., не могли произойти без непосредственного участия носителей новых традиций. В частности, это проявилось в том, что во второй половине IV-III вв. до н.э. концентрация шамота в смешанном рецепте глина+тальк+шамот+ОД возросла, а талька уменьшилась. В то же время продолжали существовать сосуды, где концентрация талька более значительная, чем шамота.
В конце IV-III в. до н.э. происходят активные процессы перемещения и смешения населения, о чем говорит появление большего количества как смешанных, так и несмешанных навыков труда в гончарстве этого периода. По изученным материалам во II-I вв. до н.э. наблюдается ассимиляция традиций пришлых культурных групп доминантными гончарными традициями местного населения. Несмотря на кажущееся единство, в это время продолжали сосуществовать группы населения, изготавливавшие свою керамику по рецептам глина+кость+шамот+навоз и глина+тальк+ОД, посуда которых не отличалась по внешним особенностям от остальной плоскодонной посуды. Наличие значительной примеси талька (1:2-3), выявленное в формовочных массах сосудов II-I вв. до н.э., свидетельствует, что об «исчезновении» традиции добавления талька говорить нельзя.
Таким образом, на протяжении всего VI-I вв. до н.э. в среде ранних кочевников происходили неоднократные процессы смешения с инокультурными группами.
В Заключении подводятся итоги исследования. Делается вывод о существовании собственного гончарного производства у ранних кочевников Южного Приуралья в VI-I вв. до н.э. В пользу этого утверждения свидетельствуют такие факты, как значительная роль керамики в составе погребального инвентаря, существование определенных стандартов при создании форм и орнаментов, а также наличие общих технологических навыков в изготовлении посуды из всех могильников Южного Приуралья.
В связи со спецификой кочевого образа жизни скотоводов их гончарство обладало рядом особенностей, которые проявились в частой смене источников добычи сырья, широком использовании продуктов жизнедеятельности домашних животных и в наличии значительного разнообразия гончарных навыков, связанных с большей «открытостью» кочевых обществ к культурным контактам.
В итоге можно констатировать, что полученные результаты комплексного анализа керамики позволили получить новые важные данные о гончарстве ранних кочевников. Выявлена преемственность культурных традиций населения разных хронологических периодов, а также инновации и признаки появления новых групп населения, которые позволяют конкретизировать представления об этнокультурной истории этого региона.
СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ АВТОРА
ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Статьи в ведущих рецензируемых изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ:
1. Краева Л.А. Сарматский ритуальный сосуд из второго курганного могильника у с. Акоба / Л.А. Краева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. — Самара, 2006. — Спец. вып.: Актуальные проблемы истории и археологии. — С. 197—201.
Монографии:
2. Краева Л.А. Шумаевские курганы / Н.Л. Моргунова, А.А. Гольева, Л.А. Краева, Д.В. Мещеряков, М.А. Турецкий, М.В. Халяпин, О.С. Хохлова. — Оренбург, 2003. — 391 с.
Статьи и тезисы докладов:
3. Краева Л.А. Технологический анализ керамики РЖВ из Западного Оренбуржья / Л.А. Краева // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. — Челябинск, 1999. — С. 123—124.
4. Краева Л.А. Памятники раннего железного века из Западного Оренбуржья / Л.А. Краева // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 1999. — Вып. III. — С. 176—190.
5. Краева Л.А. Технология изготовления керамики из "прохоровских" погребений на р. Бердянка / Л.А. Краева // Раннесарматская культура: формирование, развитие, хронология. — Самара, 2000. — Вып. 2. — С. 114—134.
6. Краева Л.А. Сарматские погребения могильника у с. Пятилетка / Л.А. Краева, С.В. Богданов // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2000. — Вып. IV. — С. 168—179.
7. Краева Л.А. Одиночный курган у с. Благославенка / Л.А. Краева, Д.В. Мещеряков, Н.Л. Моргунова // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2000. — Вып. IV. — С. 186—194.
8. Краева Л.А. Предварительные итоги комплексных исследований на Салмыше и Иртеке в Оренбургской области / Н.Л. Моргунова, Л.А. Краева, Д.В. Мещеряков, М.А. Турецкий, М.В. Халяпин, О.А. Халяпина, О.С. Хохлова // XV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов международной научной конференции. — Оренбург, 2001. — С. 25—27.
9. Краева Л.А. XV Уральское археологическое совещание / Н.Л. Моргунова, Т.М. Потемкина, Л.А. Краева // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2001. — Вып. V. — С. 162—176.
10. Краева Л.А. Некоторые вопросы изучения технологии изготовления керамики из сарматских погребений III-I вв. до н.э. бассейна р. Илек / Л.А. Краева // Диалог культур и цивилизаций. Тезисы IV научной конференции молодых историков Сибири Урала. — Тобольск, 2002. — С. 32—34.
11. Краева Л.А. Некоторые аспекты изучения технологии изготовления керамики из сарматских погребений III-I вв. до н.э. бассейна р. Илек / Л.А. Краева // Чтения, посвящ. 100-летию деятельности В.А. Городцова в ГИМе: Тезисы конференции. — М., 2003. — Ч. II. — С. 332—358.
12. Краева Л.А. Технико-технологическое исследование керамики из сарматских погребений Шумаевских курганов / Л.А. Краева // Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Краева Л.А., Мещеряков Д.В., Турецкий М.А., Халяпин М.В., Хохлова О.С. Шумаевские курганы. — Оренбург, 2003. — С. 332—358.
13. Краева Л.А. Результаты технико-технологического анализа керамики из раннесарматских погребений Шумаевских курганов / Л.А. Краева // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: материалы международной научной конференции. — Пермь, 2003. — С. 118—119.
14. Краева Л.А. Технология изготовления сарматской керамики из Шумаевских курганов / Л.А. Краева // Теория и практика высшего профессионального образования: содержание, технологии, качество: материалы XXV научно-практической конференции. — Оренбург, 2003. — С. 20—24.
15. Краева Л.А. Курганный могильник у с. Буранчи / Н.Л. Моргунова, И.В. Дойникова, Л.А. Краева // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2004. — Вып. VI. — С. 3—15.
16. Краева Л.А. Технология изготовления сарматской керамической посуды из курганного могильника Мустаево V / Л.А. Краева // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2005. — Вып. VII. — С. 90—95.
17. Краева Л.А. Курганный могильник Мустаево V / Н.Л. Моргунова, Л.А. Краева, И.В. Матюшко // Археологические памятники Оренбуржья. — Оренбург, 2005. — Вып. VII. — С. 5—49.
18. Краева Л.А. Необычный сарматский сосуд из второго курганного могильника у с. Акоба / Л.А. Краева // Этнические взаимодействия на Южном Урале. — Челябинск, 2006. — С. 98—102.
19. Краева Л.А. Проблемы изучения сарматской керамики второй половины I тыс. до н.э. / Л.А. Краева // Формирование и взаимодействие уральских народов в изменяющейся этнокультурной среде Евразии: проблемы изучения и историография. — Уфа, 2007. — С. 257—265.
20. Краева Л.А. Новые данные о конструкции горитов ранних кочевников Южного Приуралья / Л.А. Краева, Е.А. Купцов // Вооружение сарматов: региональная типология и хронология. — Челябинск, 2007. — С. 30—37.
21. Краева Л.А. Сарматский курганный могильник Акоба II в Оренбургской области / Л.А. Краева, Н.Л. Моргунова // XVII Уральское археологическое совещание. Материалы научной конференции. — Екатеринбург-Сургут, 2007. — С. 201—203.
22. Краева Л.А. Проблемы изучения гончарства в процессуальной и постпроцессуальной археологии / Л.А. Краева, И.А. Шутелева // XVII Уральское археологическое совещание. Материалы научной конференции. — Екатеринбург-Сургут, 2007. — С. 36—38.
Подписано к печати 12.02.2008 г. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз.
460844, г. Оренбург, ул. Советская, 19. Оренбургский государственный
педагогический университет
